— Не может быть! Он хотел брата?

— Генри? — Алиссин усмехнулась, — Аллеса хотели все, как мужчины, так и женщины. Просто Генри не понимал, что есть те которых можно насиловать безнаказанно, а есть те, кто не прощает подобного… такие как ты, например.

— Вы росли в ужасной семье, — прошептала Кати, не отвечая на скрытый вопрос.

— У-у-у, а ты пожалей меня, Катарина. — Алиссин отложила пустой кубок и потянулась к девушке, — Поцелуй меня, Кати… Ну же…

— Нет!!! — Катарина отвернулась.

— М-м-м, тогда мне придется все же передать Дариану то письмо, где королева так искренне просит своего друга детства, позаботиться о бедной девушке… Мне уже жаль Еитару…

Зажмурив глаза, Катарина повернулась и с содроганием прикоснулась к губам королевы. Алиссин, к ее удивлению, на продолжении не настаивала.

— Забирай, — сладко прошептала ей королева и передала письмо.

С наслаждением Катарина разорвала его на меленькие кусочки, а затем выбросила в окно.

— Умная девочка, — рассмеялась Алиссин.

Кати некоторое время молчала, но когда королева начала ласково перебирать пальцами ее волосы, тихо спросила:

— Но как ваши родители допустили, чтобы принцесса Лассарана находилась в столь дурной компании?

— Мама не знала, — Алиссин придвинулась ближе и начала целовать ее плечи, — отец готов был терпеть все наши выходки ровно до тех пор, пока об этом не известно обществу. По всеобщему мнению, набожная принцесса Лассарана усердно молилась и посещала монастыри, на деле… где только я не побывала.

Рука Алиссин ненавязчиво переместилась к краю платья Катарины, и королева капризно простонала:

— Кати, не будь врединой, я хочу еще!..

— Письма у вас больше нет, — улыбнувшись, ответила Катарина, — так что прикоснетесь снова — выпрыгну из кареты!

Алиссин хохотала так, что невольно улыбнулась даже Катарина, а затем Ее Величество с насмешкой произнесла:

— Ладно, я позволю тебе насладиться этой маленькой победой… И не буду намекать на один маленький факт — мне король поверит, тебе уже нет! — И удобно устроившись, Алиссин попросила, — Расскажи о своем детстве.

Казалось, все стало как и было прежде. Король любил свою фаворитку, и Катарина по-прежнему спала в его постели. Юная Королева поражала двор своей набожностью, благочестием и добрым нравом, народ так и вовсе обожал прекрасную королеву Алиссин. А Катарина… начала любить рассветы.

Она улыбалась, едва просыпался Дариан, сама с радостью целовала монарха и с замиранием сердца ждала, пока он уйдет.

— Не спишь, — обычно спрашивала Алиссин, сладко потягиваясь, как кошечка.

— Нет, — шептала Катарина и позволяла королеве взять свою руку.

И они разговаривали обо всем, смеялись, обсуждали законопроекты, делились мнением о том или ином лорде, или просто болтали о пустяках. И это было самое светлое время для Катарины, когда она снова чувствовала себя живой, и когда она забывала о своей роли безвольной игрушки.

Алиссин приходила каждую ночь, с улыбкой снимала халат и ложилась на второе плечо Дариана, и больше не приставала к Кати, словно ждала когда же девушка сама сделает шаг навстречу.

Придворные с изумлением смотрели, как король по утрам спускается, держа своих женщин за руки, как ласково целует обеих на прощание, как за завтраком Катарин и Алиссин весело смеются над его шутками и не верили в происходящее.

Дни проходили за днями, летели недели и через месяц, едва Дариан покинул спальню, Алиссин тихо попросила:

— Кати… поцелуй меня…

— Мне казалось… это наваждение у вас прошло, — тут же одернув руку, ответила Кати.

— Прошло, — Алиссин грустно посмотрела на нее, — а сегодня очень хочется снова…

— Я люблю вас, моя королева, но не как… мужчину! — Кати села на постели, невольно сжала рукой ворот рубашки.

— Как мужчину меня любить и не нужно, — рассмеялась Алиссин.

— Но то, что вы просите, это немыслимо!

— Катарина-а-а-а-а-а-а, — протянула королева, — мы это уже проходили! Не спорь со мной, Кати… У нас всего несколько часов до возвращения Дариана, а этот… супруг, никак иначе не оставляет нас наедине! Я устала от любви втроем! Мне не нужен он, мне нужна ты, Катарина!

— Но…

— Ох, — воскликнула Алиссин, стягивая ночную сорочку, — мне снова нужно демонстрировать, что я сильнее? Кати, я устала смотреть на тебя и облизываться, как кот на сливки! Я достаточно долго ждала! Ну?

— Я не могу, — прошептала девушка, — это не правильно!

— Ха-ха, а то, что мы спим с одним мужчиной это правильно?

— Мужчины… всегда любят нескольких женщин, для них это естественно.

— Я целый месяц с тобой занималась только разговорами, — раздраженно заметила королева, — может уже хватит ТОЛЬКО разговаривать?

Кати опустила голову. Как сказать тому, к кому тянется сердце, что если она будет делать это по доброй воле, она сама потеряет к себе уважение…

— Катарина, — Алиссин смотрела на нее с такой болью, — рядом с тобой чувствую себя мягкотелым мужиком… Демоны! Ладно, я подожду еще! — королева снова легла на подушку, продолжая смотреть на фрейлину, — Однажды, дамы при мне восхищались платонической любовью, видимо и мне придется вкусить ее прелестей.

— Спасибо, — прошептала Катарина.

Но с этого дня Алиссин перестала приходить по ночам. Дариан спокойно отнесся к тому, что они вновь оставались одни с Катариной, он ни о чем не спрашивал, и только в один вечер, будучи сильно пьян, засыпая, прошептал: «Спасибо, что выбрала меня».

Вскоре наступило лето…

Катарина неспешно возвращалась из беседки во дворец, просматривая распоряжения Дариана, когда ее слух привлек тихий смех. Остановившись, девушка оглянулась, но видела лишь стражей, как и всегда расставленных по парковым аллеям. Она уже собиралась идти дальше, но снова услышала этот счастливый женский смех, и полное страсти: «Еще… прошу вас…». Покраснев от смущения, Кати поспешила уйти, как вдруг узнала знакомый голос:

— Генера, твоя ненасытность поражает даже меня! Ладно, иди сюда, моя развратница…

Сердце забилось так, что, казалось, оглашало весь парк, отдаваясь эхом среди деревьев. Катарина понимала, что лучше уйти, но как уйти, если ноги словно вросли в землю, а горло сжимают с трудом сдерживаемые рыдания. Она скучала по своей королеве! Ей не хватало их веселого общения! Иногда, по ночам, она протягивала свою руку, в надежде что тонкие и такие сильные пальчики королевы схватят, чуть сожмут, начнут ласково поглаживать. «Что со мной? — испуганно думала Катарина, — это же отвратительно! Как я могу думать о подобном?!». Она не хотела целовать Алиссин, не хотела испытывать ее поцелуи, но всем сердцем желала быть рядом.