На южной стороне мы могли видеть, как и прежде, гряды льда за мысом Прам, выдвинутые сжатием. Лед в заливе Лошадиной подковы оставался нетронутым и, видимо, не испытывал давления. Морской лед давил на мыс Прам и вдоль ледяного подножия Пролома, выдвинув новую ледяную гряду, на протяжении 2 миль опоясывающую мыс Армитедж. Мы нашли старые термометровые трубки Феррара [47] выступающими из снежного склона, как будто они были поставлены туда только вчера. Крест Винса [48] тоже как вчера поставлен — краски совсем свежие, и заметна надпись, только флагшток повалился, но его можно было в течение пяти минут поставить снова.

Мы нагрузили на сани несколько асбестовых листов из старого погреба, пригодных для магнитных наблюдений Симпсона, и, держась на расстоянии ⅓ мили от мыса Хижины, беспрепятственно двинулись к Ледниковому языку.

Я надеялся проехать широкую трещину с запада, но она протянулась на большое расстояние, и нам пришлось вернуться на ледник на то место, откуда мы выехали. В лагерь прибыли к чаю. Кладовую в ледяном гроте я нашел совсем оконченной, со сложенными в ней бараниной и пингвинами. Температура в гроте никогда не превышает 27° [‑3 °C], так что это будет прекрасным хранилищем для наших зимних запасов. Симпсон тоже почти окончил магнитный погреб рядом. В доме печка хорошо топилась, было тепло и уютно. Дня через два мы займем его.

Я позвал Понтинга и указал ему на интересное влияние таяния на ледяные скалы к востоку от лагеря. Мне удалось заметить, что слои льда выдавливались над тонкими полосами грязи, словно эти последние образовали линии раскола, по которым соскользнули слои.

Мне пришла мысль, что, хотя морской лед в ближних бухтах замерзнет в начале марта, нам будет трудно перевести на него лошадей из‑за обрывистости скалистого берега. Мы должны быть готовы к тому, что окажемся отрезанными от судна на более продолжительное время.

Все, ходившие вчера к мысу Ройдса, благополучно туда дошли. К моему возвращению Кэмпбел, Левик и Пристли только что отбыли.

Вторник, 17января. Сегодня мы поселились в доме и опомниться не можем от восторга, так в нем удобно и хорошо. После завтрака я застал Боуэрса за сооружением перегородок для спальных отделений, о строительстве которых с ним условился, но скоро я увидел, что это не подойдет, и поручил ему отделить офицерское помещение от помещения команды перегородкой из поставленных рядами ящиков, чем, я уверен, и те и другие остались весьма довольны. В пространстве между моей перегородкой и перегородкой команды по моему распоряжению поместилось пять человек: Боуэрс, Отс, Аткинсон, Мирз и Черри‑Гаррард. Они большие друзья и устроили себе очень уютную спальню. Симпсон и Райт поместились в углу около своих инструментов. За ними Дэй и Нельсон в пространстве, включающем биологическую лабораторию у большого окна. Рядом помещение для троих: Дэбенхэма, Тэйлора и Грана. Они также разделили свое помещение на спальню и мастерскую.

Весело смотреть, как усердно каждый работает, приводя все в порядок. Дня через два наш дом станет самым уютным из всех домов, а не пройдет и недели, как вся станция — люди, животные — войдет в колею и жизнь потечет своим правильным чередом. Поистине удивительно, как подумаешь, сколько сделано за это короткое время!

Завтра будет ровно две недели с того дня, как мы вошли в пролив Мак‑Мурдо, а мы уже успели совершенно устроиться и, как только лошади окончательно оправятся после тяжелого плавания, даже готовы предпринять нашу экспедицию по устройству складов. Я и не подозревал, что мы можем оказаться такими деятельными.

Всю ночь шел снег: сегодня утром в лагере лежало три‑четыре дюйма рыхлого снега, у судна, по словам Симпсона, даже до шести. Лагерь весь белый. Днем дул сильный ветер с юга и наметало сугробы. Здесь в лагере мы, по обыкновению, мало чувствуем его, но видно, как он бешено вращает анемометр на холме и как снег облаками несется мимо судна. Лед тронулся между нашим мысом и судном. Любопытно одно, что он остается цел по прямой линии к судну. Открытая вода составляет теперь канал параллельно судну, простираясь всего на несколько сот метров к югу от него. Вчера китобойная лодка подошла совсем близко к лагерю, и если бы судно было под парами, то оно также могло бы приблизиться к нам на несколько сот метров. Большая льдина у входа в бухту, к которой судно пришвартовано, уже некрепко держит его, и неизбежно, что весьма в скором времени эта льдина уплывет. Надеюсь, что судно тогда найдет себе более укрытое и безопасное место ближе к нам.

Большой айсберг сегодня проплыл мимо нас. Аткинсон уверяет, что это оторвавшийся конец глетчера мыса Барни. Надеюсь, что на судне это известно: интересно было бы присутствовать при рождении айсберга в здешних местах.

Сегодня вечером погода прояснилась, хотя ветер все еще сильный. Лошади ветра не любят, но холод переносят отлично, и все болячки на них зажили.

Среда, 18 января. Прошлая ночь на судне была тревожной. Было приказано развести пары, но в час пополуночи льдина начала раскалываться, и весь остаток ночи пришлось возиться с ледяными якорями. Пар поспел как раз к тому времени, как судно сорвалось. Утром оно пришвартовалось к кромке льда на несколько сот метров ближе к нам. Уладив все дела в доме, я прошелся туда и посоветовал лейтенанту Пеннелу, оставленному командовать судном, подойти ближе к берегу. Ледяные якори были сняты, и мы медленно вошли туда, закрепившись на льдине на расстоянии 200 ярдов от припая и в 400 ярдах от жилища. В настоящее время положение судна чрезвычайно удобно. Если подует южный ветер, оно прижмется ко льду и конец мыса будет для него великолепным укрытием. При северном ветре оно сможет повернуть совсем близко к берегу, к месту, глубина которого не будет превышать трех морских саженей. За такой полосой льда волнение едва ли застигнет судно врасплох. Местечко выбрано как будто необыкновенно удобное и безопасное, хотя в этих краях ни в чем, конечно, нельзя быть уверенным; опыт учит, что легко ошибиться. Пеннел великолепен в данной ситуации. Я ему, безусловно, доверяю. Он неизменно бодр, неустанно бдителен и всегда готов ко всем случайностям.

Ночью температура упала до 4° [‑15 °C] при довольно резком бризе SSE, и утром на воздухе было очень неприятно. К полудню ветер упал, показалось солнце. К вечеру — почти штиль, но небо снова заложило. Дует теплый южный ветерок при легком снеге — признаки, как будто сулящие метель. Сообщение с судном теперь лучше, но лед местами немного тонок у краев.

В доме водворяется все больший комфорт. Боуэрс закончил сооружение складского помещения на южной стороне — прекрасное место для хранения нашего походного снаряжения. Каждый день он предлагает или выполняет какой‑нибудь план, повышающий благоустройство нашего лагеря. Симпсон и Райт достойны всяческого восхищения. Они неустанно работают по подготовке всего необходимого и, на мой взгляд, будут готовы включиться в повседневную работу раньше, чем мы предполагали. Не знаешь, кого хвалить, так неутомимо все работают для общего блага. Каждый в своем роде — клад.