Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жасмин рассмеялась.
— Ты все еще пьешь молоко, когда не можешь уснуть? Некоторые вещи так и не меняются.
Северин вытер губы и улыбнулся.
— Хочешь тоже?
— Ты ведь знаешь, что я не люблю молоко.
— Ах да. Я и забыл.
Жасмин не понравился его ответ.
Как часто у них возникал подобный диалог раньше? Северин не то чтобы никогда не понимал, что она действительно не любит молоко — разве что с кофе, — наверняка он просто этого не замечал. Улыбаясь, она все же подошла к столу.
— Он должен быть где-то здесь. Я оставила тут свой мобильный. А, вот он.
Она притворилась, будто нашла мобильник за цветочным горшком на подоконнике, и повернулась к Северину.
— А то я просплю завтра утром. Я не брала с собой будильник.
Только такому человеку, как Северин, было достаточно этого объяснения. Он даже не задумывался, почему она вспомнила о будильнике в час ночи. Наверное, только тщательно продуманная ложь могла вызвать у него подозрение.
Северин поставил пакет с молоком назад в холодильник и оперся о стол, держа в руке наполовину наполненный стакан.
— Эта морская прогулка завтра утром… — Он вздохнул. — По всей видимости, мы в последний раз сможем восхититься талантами Фалька-моряка. — Северин допил наконец свое молоко. — Я никак не ожидал, что он продаст свою любимую яхту. Но, по большому счету, никто не знает, что происходит с моим братом.
Жасмин не хотела говорить о Фальке, Северин, очевидно, тоже. Поставив стакан в мойку, он решительно повернулся, чтобы уйти к себе. Но как это было похоже на Северина! О своих желаниях он всегда предпочитал молчать. Жасмин знала это и не собиралась упускать внезапно появившийся шанс.
— Странно, но ты никогда раньше не рассказывал мне, что у тебя есть брат.
— Неужели не рассказывал? Возможно, потому что я был в Гейдельберге, когда он вернулся домой. Шесть лет он считался без вести пропавшим.
— Как? — Хотя Жасмин старалась не упускать поставленную цель из виду, она все же не удержалась, и любопытство победило: — Как это пропавший без вести?
— Фальк сбежал. На острове Кос он нашел яхту «Santa Lucia» и отремонтировал ее. Когда ремонт был завершен, он вернулся.
— А почему он сбежал?
Северин вздохнул.
— Вообще-то, в нашей семье не принято говорить об этом… Ты должна пообещать мне, что никогда не будешь упоминать о нашем разговоре при моих родителях.
Жасмин поспешила кивнуть.
— У Фалька пристрастие к азартным играм, или, по крайней мере, так было раньше. И мать, и отец долгое время пытались закрывать на это глаза. Сейчас, возможно, Фальк с этим справляется, но раньше ему нужны были огромные суммы денег. Так как мы не из бедных, то ему давали на карманные расходы столько же, сколько и мне. Кроме того, мама постоянно переводила деньги на его счет. Но в один прекрасный день он пришел ко мне и сознался, что у него огромные карточные долги и он не знает, где взять деньги. А если он их не отдаст, то покончит собой. И тогда я… я украл для него деньги на нашей главной фабрике в Ростоке.
— Украл? Каким образом?
— Очень просто: взял деньги, которые мне не принадлежат, и…
Жасмин, улыбнувшись, перебила его:
— Нет, я не это имела в виду. В такой солидной фирме, как ваша, деньги открыто не валяются.
Северин скривился.
— Нет, конечно. Я пошел в бухгалтерию и украл несколько чеков заказчиков. Я рассчитывал, что мы с братом сможем вернуть эти деньги еще до того, как будет обнаружена недостача. Фальк был подавлен, он разочаровался в жизни, и мне было невероятно жалко его.
— Как благородно!
— Я знал, что поступаю глупо и наивно. Страсть к азартным играм — это как алкогольная зависимость. Чтобы раздобыть наркотик, для наркомана все средства хороши. На свете нет ни одной святой клятвы, которую бы он дал, а потом не нарушил. Первое, что Фальк сделал с деньгами, — это поехал в Баден-Баден и все проиграл. Я сразу же отправился вслед за ним и буквально подобрал его на улице. У него не было ни гроша в кармане. Тогда я отвез его в Гамбург и посадил на ближайшее грузовое судно, которое на следующий день должно было отправиться в Индонезию.
— Но зачем?..
— Невозможно было наблюдать, как мой младший брат катится в бездну. В любом случае мне все-таки пришлось бы сознаться отцу. Разумеется, он был чертовски зол. Но в конечном счете отец даже обрадовался, что Фальк уехал далеко-далеко. После этого мать прямо-таки расцвела. Наконец-то в семье появились новые темы для разговора.
— Но это просто ужасно, — произнесла Жасмин.
— Да, сегодня, посмотрев на Фалька, никто в это не поверит. Он мил, любезен, вежлив и настолько очарователен, насколько он этого хочет. Кроме того, он выплачивает алименты и даже заботится о Роне. Мы все верим, что он действительно изменился и утихомирился. А теперь вот он продает свою яхту. И это, скорее всего, плохой знак. Возможно, ему снова нужны деньги.
— А твой отец, как мне показалось, радуется этому.
Северин еще раз вздохнул.
— Я думаю, что отец заблуждается, если полагает, что Фальк решил вести размеренный образ жизни.
— Северин, но это и вправду чудовищно, — растрогавшись, сказала Жасмин. — А есть ли какая-то возможность узнать, почему он продает яхту? Может, мне как-то поговорить с Фальком? Я, как незаинтересованное лицо, могла бы в открытую спросить, зачем он это делает.
На губах Северина появилась знакомая снисходительная улыбка.
— Жасмин, как это мило с твоей стороны. Ты всегда была готова помочь, вплоть до самопожертвования. Но это бессмысленно. Фальк, как и все мы, прекрасно понимает, что вероятность сорвать джек-пот почти нулевая, но надежда ведь сильнее разума. Никакой здравый смысл не спасет от ревности, как и теория вероятности не спасет от игровой зависимости. Это сильнее самого человека и… И даже сильнее любви…
Северин отошел от мойки и стал напротив Жасмин. По всему ее телу — от пальцев босых ног, озябших на кафельной плитке, до кончиков волос — прокатилась жаркая волна. Жасмин почувствовала, как ее охватило невероятное возбуждение. Она не могла оторвать глаз от печального лица Северина. Ее пальцы переплелись с его пальцами. На губах Северина появилась нежная улыбка. Он коснулся ее подбородка, склонился и нежно поцеловал в губы. И это было как прежде. Девичья душа Жасмин летела навстречу к нему.
На следующее утро у Адельтрауд все валилось из рук, и Жасмин пришлось паковать сумку с едой. Еще со вчерашнего вечера Фальк и Роня были на яхте, а Николь занималась чем угодно, только не приготовлениями к прогулке. Около девяти они сели в «Мерседес» Северина и отправились в Кюлюнгсборн.
Было довольно ветрено. Из-за линии горизонта появились огромные тучи и вереницей протянулись через все небо.