Кэролайн отбросила газету, перекатилась на спину и уставилась в потолок, пытаясь сдержать слезы. В объявлении Нэша вроде бы все было верно. Именно об этом они и договаривались. И все же при чтении этих строчек ей стало не по себе.

Она превратилась в несколько строк текста – возраст, рост, цвет глаз и волос, странное родимое пятно. Уж конечно, в ней есть не только это.

Но пока она живет с Нэшем и Дилайлой, Кэролайн изолирована от остального мира. Может, объявление принесет желаемый результат, и через пару дней она вернется домой. Но если ничего не получится, нужно придумать новый план.

Нэш вошел в захламленный кабинет Дрейка, поприветствовал друга и налил себе бокал бренди. Он никогда не видел, чтобы Дрейк пил, но стряпчий держал графин наготове для друзей и клиентов.

Нэш сделал немаленький глоток и без предисловий спросил:

– Есть ответы на объявление?

Дрейк поднял брови и сдвинул аккуратную стопку бумаг перед собой на край стола.

– Мы получили три ответа.

– Есть обнадеживающие? – спросил Нэш, пробираясь по пыльному полу между книжными завалами. Он опустился в кожаное кресло напротив письменного стола Дрейка. В голове лихорадочно роились мысли. Ему хотелось, чтобы Кэролайн узнала, кто она такая, но при этом не хотелось, чтобы она уехала.

Дрейк вытащил из верхнего правого ящика лист бумаги и сверился с аккуратным списком.

– Один ответ – от викария, считающего девушку своей дочерью Труди.

Нэш поднял брови. Кэролайн не выглядела похожей на Труди. Или он просто не мог представить, что ее зовут не Кэролайн.

– Викарий ее описал?

Дрейк кивнул.

– Его дочь носит ребенка. Уже полгода.

Нэш покачал головой, не обращая внимания на волну облегчения, разлившуюся по всему телу.

– Викария можно исключить. Кто еще?

– Семейная пара, владельцы гостиницы. Они подозревают, что описанная девушка может оказаться когда-то работавшей у них подавальщицей. Она пропала неделю назад, украв деньги из сейфа, – пояснил Дрейк.

Нэш попытался представить, как Кэролайн совершает такое преступление, но ничего не вышло.

– Они упоминали родимое пятно?

– Сказали, что у девушки была темная родинка у носа.

– Определенно не Кэролайн, – выдохнул Нэш, радуясь, что чутье его не подвело. – А последний ответ?

– Немолодой барон утверждает, что по неизвестным причинам от него внезапно ушла гувернантка. – Дрейк откашлялся, подчеркивая скептический настрой. – Если читать между строк, могу предположить, что барон распускал руки.

Нэшу пришло в голову то же самое. Кровь у него вскипела, а руки сжались в кулаки.

– Даже если бы Кэролайн оказалась его гувернанткой, я бы ему не сказал. Но, возможно, стоит разузнать про нее, чтобы найти ее родных. Он представил какие-либо доказательства?

– Сказал, что о родимом пятне ему неизвестно.

– Оно на плече, – признался Нэш. – В платье с длинными рукавами или под шалью не заметить.

Дрейк задумчиво кивнул.

– Барон утверждает, что в его распоряжении немало образцов ее почерка. Можно сравнить с почерком Кэролайн.

– Я поговорю с ней и спрошу, желает ли она идти по этому следу. Если нет, то подождем, не откликнется ли кто-нибудь еще.

– Вот, возьми. – Дрейк сложил лист со своими заметками и протянул его Нэшу. – Если я получу другие отклики, то немедленно сообщу.

Нэш допил остаток бренди и пристроил пустой бокал на бедро.

– Это ужасно, но должен признать – я не горю желанием, чтобы Кэролайн вспомнила, кто она такая.

Дрейк подмигнул и с пониманием улыбнулся.

– Да, не слишком хорошо с твоей стороны. Но я тебя понимаю. Ты к ней неравнодушен и не хочешь расставаться.

– Не все так просто, – проворчал Нэш. – Она может все вспомнить и покинуть мой дом, мою жизнь, и никогда не вернется.

– Ты же всегда был оптимистом, – поддел его Дрейк. – Разумеется, есть вероятность, что Кэролайн уйдет. Но кем бы она ни оказалась, твое признание в своих чувствах увеличит вероятность, что она останется.

Нэш беззвучно выругался.

– А если я и сам не могу разобраться в собственных чувствах?

– Попробуй покопаться в себе, дружище, – хмыкнул Дрейк.

Нэш твердо покачал головой.

– Я не могу себе позволить потерять голову из-за женщины. На мне лежит ответственность за поместье и Дилайлу. Ради нее я должен быть собран и спокоен. У нее остался только я, и я не стану делать глупости, как бы меня ни тянуло к Кэролайн.

Он всегда помнил, до чего всепоглощающая страсть довела Эмили. Гибель Эмили и отца оставила зияющую пустоту в жизни Нэша и Дилайлы.

– Ты прав, что действуешь осторожно, – сказал Дрейк. – И хотя я незнаком с Кэролайн, но чувствую, что она особенная. Я никогда не видел тебя таким. Может, стоит рискнуть ради нее.

Нэш мрачно покачал головой. Он не сумеет сделать ее счастливой. Можно попробовать убедить ее остаться. Но он не может отдать ей свое сердце, не пробудив внутренних демонов.

Демонов, которых лучше не тревожить.

Вечером за ужином Кэролайн пыталась не смотреть на Нэша, однако не вполне в этом преуспела. Темно-зеленый сюртук на его широких плечах и янтарные глаза сверкали в сиянии свечей. Темные мазки бровей выглядели еще выразительнее прежнего, а каждый брошенный на нее взгляд обещал запретные удовольствия, так что Кэролайн трудно было сосредоточиться на дымящейся тарелке с густым супом из моллюсков.

Чуть раньше Нэш ненадолго зашел в ее комнату, перед тем как переодеться к ужину. Он рассказал, что пока нет обнадеживающих ответов на объявление, и обещал объяснить подробнее вечером, когда они останутся наедине. Укол разочарования облегчила надежда, что вскоре откликнется кто-нибудь еще. А тем временем она проведет с Нэшем еще один вечер, и восхитительное предвкушение уже будоражило кровь.

Кэролайн обмахнулась салфеткой и для храбрости глотнула вина, прежде чем посмотреть через стол на Дилайлу, сидевшую в бледно-зеленом платье и, как всегда, с искрящейся улыбкой на лице.

– Как твой поход к модистке? – спросила Кэролайн.

Щеки Дилайлы порозовели.

– Прекрасно. Платье будет готово послезавтра, как раз накануне бала.