А уж после того, как я ему цистерну с соляром закопал, то в полное доверие вошел, до того, что он в гости меня к себе позвал. Там я с Зинаидой и познакомился.

– Вот это уже зигзаг судьбы, для всех, а не только для потомков, вещь поучительная. Надеюсь, ты здесь, отобразил все в подробностях? – похлопал я рукой по ящику.

–Ну, не Лев Толстой, конечно, – начал скромничать сосед, – но как смог описал. Да и какие там подробности? Тестя, прапора из штаба дивизии предупредили, что проверка по «ГСМ» в наш полк должна вот-вот нагрянуть. А у него, личная цистерна, наполненная до краев, сэкономленными этими самими горюче – смазочными материалами у забора стоит. Вот мы ее за ночь и закопали.

– Автомобильную цистерну? За ночь? – закралось у меня сомнение, – вдвоем?

– Автомобильную? Да нет, – возмутился сосед моим неверием, – железнодорожную цистерну.

6

Да, я ее, практически один закапывал, под чутким руководством. Еще и смекалку проявил, сбегал к штабу, пять голубых елей выкопал и сверху посадил, для полной маскировки.

Тестю, после того, как комиссия акт написала на «отлично», еще и премию выписали как «дизайнеру – новатору». А заместитель командира полка по тылу, от себя синяк под глаз добавил за эти елочки. Я после комиссии их сразу назад пересадил. Потом неделю с мордой, синей ходил, но это уже от тестя в награду, согласно субординации. Инициатива, она и в армии наказуема, если не от начальства исходит. Как лицо прошло, пригласил он меня к себе премию обмыть, в узком, так сказать, кругу. За столом, напротив меня Зинаиду посадили. Сидит, игриво так на меня поглядывает, и «гриву» свою, кольцами на пальчик накручивает. Намотает на пальчик, распустит и опять.

Я напротив еложу на стуле, доставать меня уже это начало. Желание появляется, самому её «гриву» на свой пальчик крутить. А она мне глазки строить начинает, левым глазом подмигивать. А я же деревенский, с девками, кроме «гляделок» никаких дел, ну, разве, только изловчишься в клубе в темноте щипнуть, да по субботам в бане, чуть-чуть подглядеть. А тут напротив, руку только протяни, да, такая многообещающая. Чувствую волны симпатии внутри, начинают в «гребни» закручиваться.

Тут, мой будущий тесть слово взял, – Давайте, говорит по первопутку, по стопке хлопнем.

Я отказываться начал, – в казарму говорю, товарищ прапорщик скоро. Они с будущей тещей, обменялись понимающими взглядами. Теща, надо сказать у меня, еще та штучка, с тестем так вообще, две портянки в один сапог. Тесть голосу прибавил, рявкнул, – Исполнять! После первой, сразу похорошело. Вторую с удовольствием выпил. Шестую…

Проснулся, Зинаида рядом спит, а может, прикидывается. Оделся потихоньку, надеясь по утрене, из дома выскочить. Хрен – два. Не удалось. Дверь открыл, а в коридоре, будущие родственники, на боевом дежурстве при полной экипировке. И молвит мне Иннокентий Офигеннович, тесть мой будущий, да чего там будущий, состоявшийся уже, – Завидую, я сынок твоему здоровью, молодости твоей. Цистерну зарыл, елки два раза пересаживал, так еще и на Зинку хватило. Мы ее берегли, берегли, а тут ты, раз и в дамки.

– Порушил дитятко, – захлюпала носом, рядом с ним, мамаша Зинаиды, – сорвал «пломбу», кому же, она теперь откупоренная нужна?

А я не помню, рвал я эту «пломбу» или не рвал. Мне в туалет, по малой нужде, со страху, так внезапно приспичило, сил никаких нет. Внутри «лава» закипать начала, вот – вот из «кратера» изливаться начнет. Ножками засучил, пытаясь, выход «кратеру» перекрыть, но чувствую ненадолго.

– Ничего, мать, он парень понятливый. Знает, что за «лохматый» сейф бывает, – пригрозил Иннокентий Офигеннович, – отвечать готов?

Я, соглашаюсь с ним, мне уже совсем невтерпеж. Услышав мой ответ, из комнаты вылетает Зинка, и со всей своей прыти бросается ко мне на шею, – Единственный мой, всю жизнь тебя ждала, – вопит.

Инстинктивно прижимаю ее к себе, ну и конечно, на эту секунду расслабился. По ногам закапало.

Отпускаю Зинаиду, и в первую по коридору дверью. Ванная, не совсем то, но на поиски сил нет.

Вернулся назад. Тесть, улыбаясь, крепко прижал к себе, – это говорит, сынок, от великой радости, хорошо еще так, другие вон обзираются… – и так хитренько подмигнул теще…

Со стороны дороги, послышался шум подъезжающей машины.

– Зинаида, на обед едет, а у меня за разговорами, ничего не разогрето, – заметался вокруг ямы сосед.

Звук машины неумолимо приближался к участку.

Он схватил ящик с бумаги, и вместе с ним снова стал нарезать круги вокруг ямы. На четвертом круге, видно приняв решение, он бросил ящик мне на колени, предупредив шепотом, – Спрячь у себя, пока, – кивнул в сторону моего дома и исчез за яблонями.

Я, исполняя, может быть последнюю волю соседа, еще не зная, Зинкиного приговора, по поводу не разогретой еды, перехватил ящик за ручку, торопясь пересек границу, оказавшись на своей сопредельной территории. Очутившись в безопасности, прислушался. Из дома соседей, слышался гневный, на высоких тонах, голос Зинаиды, – Супруга, кормящая его и бесконечно работящая, чтоб голодным не остался, приехала на обед, а тут ее оказывается, не ждут. Вот крот достался, прости господи, лопата дороже жены…

Окончание я не дослушал, так как, боясь быть увиденным, а тем более под слушающим, быстренько поднялся к себе на веранду.

Там за чаем сидели, и мило беседовали, моя и Серегина жена.

Увидев, вошедшего меня, с удивлением уставились на ящик.

7

– Чего это ты приволок? – спросила жена.

– Секретные документы, огласке не подлежат, – пресек я любопытство, проходя в дом.

– Смотри Зинка бы следом не прибежала, а то по звукам, так там вроде, пытки уже начались, – засмеялась мне вслед Серегина половина.

Плотно закрыв дверь, первым делом я открыл окно, выходящее на соседний участок. Зинка все чего-то монотонно бубнила. Послушал минут пять, пока не услышал, наконец, ответный голос соседа.

– Не под то яму выкопал, – посочувствовал я ему, – Он о будущих поколениях мыслит, она его за обед пилит. Перипетии, так сказать.

Убедившись, что он пока живой, стал перебирать бумаги.

– Это надо же столько накропать, – снова удивился я, – полный «Дурамуд», лучше не придумаешь.

Любопытство пересилило, и я, взяв листок, стал вчитываться.

– Дорогие мои потомки! Делюсь с вами самыми сокровенными мыслями…

– Глубоко копает, глубоко, – позавидовал я.

– Чай будешь? Наливать? – крикнула с веранды жена.

–Чай не водка, много не выпьешь, – традиционно отозвался я, – сейчас иду.

– В аккурат, вот через четыре улицы от нас, к подруге, вор залез, – рассказывала за столом, соседка,

– Замок аккуратно открыл, зашел в дом, но ничего не взял.

–А лез, тогда зачем? – присаживаясь