— Что вы имеете в виду?

— Вы могли бы жить в усадьбе майора Гренфела, если, конечно, это устраивает вас. Я знаю, Бенита любит этот дом, в котором провела свою юность. И если там будете вы, ей покажется, что она не потеряла с ним связь.

Глаза капитана Доусона загорелись.

— Ваша светлость серьезно готовы предложить мне это?

— У моей жены слишком много дел здесь, у нее не хватит времени, чтобы заниматься еще одним домом, — ответил граф. — Думаю, Бенита захочет взять, на память какие-нибудь вещи матери и отца, а все остальное — ваше.

Капитан Доусон протянул руку графу:

— Должен сказать, ваша светлость, что отчеты, полученные майором Гренфелом, ничуть не преувеличивают вашу заботливость и великодушие. — Он направился к выходу.

В этот момент в комнату вошла Бенита.

— Капитан, к сожалению, не может остаться на ленч, — сказал ей граф. — Уверен, вы захотите проводить его.

— Несомненно.

Было слышно, как весело она щебетала, спускаясь с капитаном по лестнице.

Граф взглянул на груду бумаг, которые лежали перед ним, и схватился за голову.

Ему не верилось, что всего за несколько часов, его жизнь так круто переменилась.

К моменту, когда вернулась Бенита, граф твердо знал, что нет для него в жизни ничего важнее, чем эта юная девушка, его жена.

Она была прекрасна, освещенная солнцем, которое свободно заглядывало в комнату через высокие окна. В солнечном свете казалось, что волосы словно золотым ореолом окружают ее хорошенькую головку.

И еще граф заметил, что в ее глазах появилось какое-то новое выражение.

Только когда подошло время ленча, Бенита кончила рассказывать графу, как идут дела в доме и что успели сделать рабочие в библиотеке.

Лакей уже убирал со стола, когда в комнату граф.

Торопливо вошла няня.

— Теперь, милорд, пора вам и вашей руке дать отдохнуть. Вашей светлости нельзя переутомляться!

— Но, няня, я чувствую себя очень хорошо! — запротестовал граф.

— Если вы не будете осторожны, рана снова откроется. Я не допущу, чтобы ее светлость волновалась за вас, и все только потому, что вы сами пренебрегаете своим здоровьем!

Бенита рассмеялась.

— Бесполезно спорить: Вы сделаете так, как сказала няня, или она накажет вас, не разрешит завтра утром поехать на Ястребе.

— Но именно таково было мое намерение! — заявил граф.

— Ни в коем случае, если вы не отдохнете сейчас! — ответила няня.

Граф беспомощно махнул рукой.

Бенита ушла к себе, а он снял халат и лег в Кровать.

— Теперь постарайтесь заснуть, — распорядилась няня и задернула занавески, создавая в комнате полумрак. — Ведь как подумаешь о том, что случилось вчера, прямо страшно становится. Кто же станет это отрицать!

— Конечно, няня, — кротко отозвался граф.

Няня и Хокинс вышли.

Выждав несколько секунд, Бенита скользнула обратно.

— Вы спите? — прошептала она.

— Нет! — отвечал граф. — И если вы не посидите со мной, я немедленно встану с постели!

— Это шантаж! — возмутилась Бенита.

— Можете говорить что вам угодно, а я как сказал, так и сделаю. Мне скучно лежать одному в этой большой кровати.

Бенита сделала шаг в его сторону, и граф сказал:

— Прилягте рядом со мной. Мне столько нужно сказать вам.

— П-прилечь… рядом с вами? — пробормотала Бенита.

— Почему бы и нет? В конце концов, мы женаты, и даже няня не станет это отрицать!

Бенита рассмеялась, но продолжала колебаться.

— Пожалуйста, Бенита! Я был храбрым и сделал все, что от меня требовалось. Мне кажется, я заслужил награду за хорошее поведение!

Бенита повернулась и убежала к себе.

Граф немного подождал.

Затем он встал с кровати и запер дверь, которая вела в коридор.

Когда смущенная Бенита в прелестном пеньюаре вернулась в комнату графа, он лежал с закрытыми глазами.

Несколько секунд Бенита неуверенно смотрела на него, но он все так же, молча, лежал, не открывая глаз.

Она обошла кровать и остановилась с другой стороны.

Очень осторожно, словно боясь потревожить графа, Бенита сбросила пеньюар и скользнула под одеяло.

Кровать была такая широкая, что между ними оставалось еще много места.

Так как граф лежал неподвижно, Бенита повернулась на бок и, не поднимая головы с подушки, посмотрела на него.

Он был очень красив.

Одна мысль о том, что лорд Шептил мог убить графа, заставила Бениту содрогнуться от ужаса.

А если бы он не умер, но был бы сильно покалечен и уже никогда не смог бы ездить верхом?

Она не могла представить себе ничего страшнее и прошептала короткую молитву, благодаря небо за то, что граф был здесь, с ней, живой и почти здоровый.

Бенита надеялась, что завтра или послезавтра он уже сможет сесть на Ястреба.

В этот момент граф открыл глаза.

Он повернулся к Бените лицом, и их взгляды встретились.

— Вы… не спите! — воскликнула Бенита с укоризной.

— Разве могло быть иначе? Ведь я ждал вас!

Граф слегка придвинулся к Бените.

— Осторожнее… пожалуйста… осторожнее…

Не разбередите… вашу рану.

— Рана меня не волнует. Меня волнует одна красавица, которую я случайно повстречал, катаясь верхом.

— Мне кажется, это был счастливый случай! — прошептала Бенита.

— Вы говорили, что очень боялись встречи со мной. Но и я испытывал не меньший ужас, чем вы!

— А… когда мы… встретились…

— Я не мог поверить, что вы настоящая!

Вот почему я так хотел, чтобы вы пришли и легли рядом со мной. Я боюсь, что» если вы однажды исчезнете, я никогда уже не найду вас!

— Обещаю… что вы… теперь не… потеряете меня.

В голосе Бениты звучали те нотки, которые так надеялся услышать граф.

Он придвинулся еще ближе и сказал:

— Прошлой ночью, когда вы спасли меня от пули того пьяного борова, я поцеловал вас.

Ведь это было впервые в вашей жизни?

— Да… первый , раз.

— И что вы почувствовали?

Бенита помолчала, а затем прошептала едва слышно:

— Это… было… чудесно!

— И для меня тоже. Так чудесно, что мне казалось, мы растворились в серебряном свете луны.