— Ты должна вернуть своё настоящее имя, данное тебе феями-акви, — говорит Фийордин, и его улыбка тает, ведь разговор идёт о важном, — и навсегда забыть гарднерийское имя.

Помолчав, Тьерни смущённо отвечает:

— Меня никогда не называли моим настоящим именем, я к нему не привыкла…

— Но теперь пришло время ему прозвучать, — многозначительно напоминает Ми-Райд, и в её голубых, будто озёра, глазах пляшут весёлые искорки. — Вóроны больше над нами не властны.

Тьерни внутренне сжимается от неожиданного слова — как странно оно звучит здесь, среди новообретённых родных.

«Вóроны».

Она много раз слышала это уничижительное прозвище в пути, так говорили ву трин о Тристане, когда он не слышал. Так не раз называли её родителей-гарднерийцев и пятнадцатилетнего брата — его чары оказались упрямее, и ему не удалось вернуть облик акви. Слышать, как вóронами называют приёмных родителей и брата по дороге в земли ву трин, Тьерни было неприятно и тревожно одновременно.

А сегодня утром за завтраком в огромном зале вместе с другими стажёрами ву трин и Асра-Лин она вдруг услышала чей-то рассказ о том, как изукрасили ругательствами комнату Тристана Гарднера. И ещё говорили, что только феи смерти приняли Тристана.

— Ты готова сражаться с нами, Asrai’il?

В этом вопросе звучит вызов, магия Фийордина окружает Тьерни едва заметным водным блеском, его синие глаза вспыхивают отвагой.

Тьерни выпрямляется, не давая мыслям разбежаться под этим невероятным взглядом, не потерять рассудок перед ошеломляюще красивым полуобнажённым героем.

— Да, — коротко отвечает Тьерни, направляя Фийордину всплеск своей водной силы.

Фийордин прищуривается, и у Тьерни по спине бежит озноб.

— Обучение отряда водных фей будет кратким и трудным, — без тени улыбки сообщает он. — Скорее всего, нас направят на запад. И очень скоро. Войска ву трин мобилизуют на войну с тараканами.

Тьерни снова незаметно вздрагивает, как от укола.

С тараканами?

Отзываясь на её замешательство, над головой Тьерни собираются тёмные тучи, и она никак не может их разогнать.

— Я готова сражаться с Фогелем и его силами, — выдерживая взгляд Фийордина, произносит Тьерни. — Но должна вам сказать, сражаться с Фогелем на нашей стороне будут и некоторые гарднерийцы.

Магия, окружающая Тьерни, мгновенно и ощутимо меняется, уже не напоминая счастливые объятия, как было всего несколько минут назад.

Губы Фийордина изгибаются в злой ухмылке, его невидимая водная магия уже не похожа на добрую силу, а скорее напоминает энергию хаоса.

— Тараканам с нами не по пути.

— Ты хотел сказать гарднерийцам? — огрызается Тьерни.

Магия воды рядом с ней постепенно слабеет, уходит. Ей хочется вернуть её, снова стать её частью. Однако она стоит на своём, упрямая, неприступная.

«Такая уж ты уродилась, Тьерни? По-другому не умеешь?» — горько спрашивает она себя и молча вздыхает.

Что за особый талант повсюду оказываться на обочине жизни, становиться чужой.

Неожиданно Тьерни ощущает покалывание в шее и чувствует на себе чей-то взгляд. И это не взгляд водных фей, наполненный знакомой водной магией. Нет. Здесь что-то другое. Что-то странно знакомое, связанное с тёмной силой ночи, отчего синие воды превращаются в чёрный мрак глубин.

Словно стрелка компаса, Тьерни поворачивается, безошибочно отыскивая взглядом источник внимания — это юноша, высокий, молчаливый, во всём чёрном, и даже гладко причёсанные волосы у него чернее ночи. Он пристально смотрит на неё, исследует издали, привалившись к каменным перилам на краю террасы рядом с огненными феями.

Тьерни совершенно уверена, что это он, даже на таком расстоянии…

Он тоже военный стажёр Вивернгарда, один из малочисленного отряда фей смерти.

Судя по долетевшим до неё обрывкам разговоров, фей смерти никто не любит, их все боятся, а в Вивернгарде они только потому, что Ванг Трой, эксцентричная командующая военными силами ву трин, желает использовать их редчайшую магию точно так же, как и магию Тристана.

В некотором замешательстве от такого пристального внимания незнакомца Тьерни поворачивается к Фийордину и натыкается на его гневный взгляд.

— Половина всех фей, которых ты видишь в Вивернгарде, — почти рычит Фийордин, отводя от Тьерни последние магические потоки, — жили среди кельтов под покровом чар. Кельты вырастили нас. Прятали на западе. Кельты спасли нас от жестоких гарднерийцев. А других фей тайком перевезли на восток, где их вырастили народы земли Ной, которые тоже спасли нас от гарднерийцев. Спасли от верной гибели.

Тьерни внутренне ощетинивается, для того чтобы дать мгновенный отпор.

— Меня приняли в свою семью гарднерийцы, — холодно парирует она. — И они вырастили меня, не отправили на верную смерть, не выдали другим гарднерийцам. Среди гарднерийцев у меня есть добрые друзья. Все они готовы сражаться с Фогелем.

Взгляд Фийордина леденеет.

— Говорят, ты прибыла сюда с Тристаном Гарднером.

— Верно, — кивает Тьерни, приготовившись решительно защищать друга от нападок.

— Тараканам здесь делать нечего, — угрожающе шипит Фийордин. — А уж внуку Чёрной Ведьмы тем более. Если он не уйдёт по доброй воле, его прогонят иначе.

Тьерни не мигая встречает взбешённый взгляд Фийордина.

— Тристан Гарднер — мой друг.

На террасе воцаряется мёртвая тишина, от недавнего гостеприимства водных фей не остаётся и следа.

— Тогда, возможно, и тебе здесь не место, — холодно сообщает Фийордин.

Его слова бьют Тьерни наотмашь, как пощёчина. Ей почти физически больно, но будь она проклята, если покажет какому-то высокомерному мерзавцу, какую боль он ей причинил.

Собравшись с силами, она бросает на Фийордина непримиримый взгляд, а туча над её головой наливается тьмой.

— Что, больше никто не хочет назвать меня Asrai’il? — усмехается Тьерни. — Или так говорят только с удобными феями, которые не высказывают своего мнения? — Тьерни в ярости шагает вперёд. — Фийордин, я слышала, у тебя с рекой Во особая связь?

— Это правда! — Его глаза гневно сверкают.

Тьерни лишь горько усмехается в ответ:

— Так не бывать же тому.

Все собравшиеся на террасе потрясённо ахают. Фийордин, с отвращением кривя губы, оглядывает Тьерни, водная магия в нём кипит, угрожая вырваться наружу.

— Ты не понимаешь, с чем имеешь дело, — угрожающе произносит он. — Чтобы победить меня, тебе понадобится целая армия.

Тьерни отступает, опустив голову, и вскидывает вверх руки, обратив ладони к небу. Она безмолвно кричит.

Зовёт реку Во.

Свою воду.

О край террасы разбивается высокая волна. Не обращая внимания на вскрики стажёров, на чёрные камни террасы выпрыгивают двадцать келпи, и будущие военные невольно отступают. Туловища келпи скручены из тёмных струй воды, острые зубы — тонкие крепкие льдинки. Волшебные кони почтительно окружают Тьерни. Её драгоценный келпи, Эстриллиан, подходит ближе других, а потрясённые феи-акви встревоженно оглядываются.

Тьерни отлично знает: келпи — сами по себе, они не