себя не чувствует. Понимаете вы, Сергей Васильевич, простых людей.

- А то потому что я сам простой человек, и, выбившись в люди, своей страты не чуждаюсь, - ответил младший прогрессор. - Но давайте заканчивать здесь все дела и возвращаться на «Медузу». Как я понимаю, они там уже закончили с проводкой, а потому не стоит задерживать отправление.

Около девяти часов вечера, когда команда фрегата закончила все дела в Мессинском проливе и подняла на борт обе шлюпки, «Медуза» распустила паруса и с попутным ветром двинулась в северо-западном направлении на просторы Тирренского моря.

13 июня 3-го года Миссии. Четверг. Северная часть Тирренского моря, окрестности острова Джильо, фрегат «Медуза».

Покинув Мессинский пролив уже в сумерках, «Медуза» прошла мимо слабо курящегося острова-вулкана Стромболи, имея генеральный курс на точку в десяти километрах западнее побережья острова Искья, расположенного у выхода из Неаполитанского залива. Раймондо Дамиано предполагал, что в эти времена острова Искья и Прочида являются частью Аппенинского полуострова, а потому собирался обойти этот выступ суши его с западной стороны, с минимальными затратами времени.

Утро двенадцатого числа фрегат встретил в море на удалении примерно ста километров от берега. По правому борту, на самой границе видимости, просматривались далекие горные вершины, постепенно приближаясь по мере продвижения «Медузы» к северо-западу. А в девять часов утра с марса фок-мачты впередсмотрящие доложили, что видят вершину горы на полуострове Искья. Раймондо Дамиано слазил на мачту глянуть обстанов-

ку своими глазами, после чего сообщил, что курс корректировок не требует.

И это же утро порадовало еще одним «чрезвычайным» происшествием. Из яиц, подобранных на островке в Мессинском проливе, начали вылупляться утята. Кстати, когда добытую охотничьей партией птицу доставили на «Медузу», боцман Карелин опознал в тушках морских уток гаг - тех самых, что дали название гагачьему пуху. Так что ценность утят, которые только собирались выходить из яиц, сразу возросла на порядок. Сергей-младший уже вообразил себе гагачью ферму, главным продуктом которой будет теплый немнущийся гагачий пух. После некоторых размышлений он решил перепоручить заботу об утятах медсестрам-практиканткам. Плотник с «Азии» сколотил объемистый ящик из досок, дно застелили сухой травой, уложив под нее толстостенные бутылки с горячей водой. И теперь на дне этого ящика интенсивно копошились три десятка попискивающих серо-черных пушистых комочков, интенсивно потребляя мелко нашинкованную акулятину.

Посмотреть на этот зоопарк в миниатюре приходили целыми делегациями, и в итоге Сергей-младший распорядился вынести ящик на палубу. Он подумал, что прямое солнце не должно повредить утятам, так как в дикой природе гаги строят свои гнезда открыто, среди песка и камней. Глядя на этот птичий детский сад, улыбались да же седые матросы с «Азии», помнившие еще императрицу Елисавет Петровну и Семилетнюю войну.

- И зачем вам это нужно, Сергей Васильевич? - спросил у Сергея-младшего каперанг Толбузин.

- Т-с-с, Никифор Васильевич, - ответил тот, - это называется «психологическая разгрузка». Тот, кто идет по пути Воина, к малым и слабым должен испытывать сострадание и умиление, а к сильному и жестокому врагу- непреклонную решимость и священную ярость.

Около пяти часов вечера «Медуза» дошла до траверза полуострова Искья, где Раймондо Дамиано, чтобы безопасно обойти архипелаги Понцо и Бентоне, приказал взять курс точно на запад. Следующий поворот фактически на прежний генеральный курс фрегат осуществил в сумерках в девять часов вечера, а часом позже взошла убывающая луна в фазе 4/5, обеспечив впередсмотрящим надежное освещение на оставшуюся часть ночи.

В полночь на траверзе правого борта остался позади остров Понца. Теперь до следующе точки у острова Джильо, где предстояла якорная стоянка для пополнения запасов пресной воды и фуража для конского поголовья, оставалось сто двадцать миль пути.

Когда стало светать, первое, что увидели впередсмотрящие, были подсвеченные лучами восходящего солнца вершины гор на восточном побережье острова Корсика. Итальянский берег показался на горизонте гораздо позднее, около полудня. К конечной точке перехода «Медуза» приблизилась примерно в четыре часа вечера, и все на ее борту уже предвкушали якорную стоянку в защищенной бухте на северном берегу, прогулку по твердой земле, охоту и прочие прелести...

И вдруг из-за мыса Меззо Франко - как говорится, «из-за острова на стрежень, на простор морской волны» -вырулили сразу три низкие двухмачтовые галеры под большими зелеными знаменами с белым полумесяцем. Ветер для них был противным, поэтому, убрав паруса, галеры шли навстречу «Медузе» на веслах. Тревожный крик впередсмотрящей - и весь командный состав фрегата птицами взлетел на баковую надстройку.

- Твою же мать! - выругался Сергей-младший, увидев галеры, палубы которых, широкие, как у авианосцев, битком были набиты чрезвычайно колоритными головорезами в чалмах и фесках. - Вот ты какой, сюрприз Посредника! Боевая тревога! Орудие к бою! Крупняки расчехлить, станкачи в гальюн, двух снайперов на марсы! Капитана Гаврилова и артиллерийского кондуктора Деревянко бегом ко мне!

Часто-часто забил колокол, и все забегали как на пожаре. Первым к пушке, снятой с «Малютки», рысью примчался артиллерийский кондуктор Деревянко со своими людьми. Одни из них тут же начали снимать с орудия чехол и готовить его к бою, другие тащили чемоданчики со снарядами (коих оставалось ровно двести штук), третьи снимали чехлы с итальянских крупнокалиберных пулеметов «Бреда», установленных на скулах баковой надстройки, где прежде находились погонные орудия, и вставляли на место тяжелые тридцатипатронные магазины. Пока матросы с «Аскольда» и синьориты-маринайо занимались этим богоугодным делом, капитан первого ранга Толбузин сказал Сергею-младшему:

- Учтите, Сергей Васильевич, что на веслах у них невольники-христиане, а в кормовой надстройке, скорее всего, рабы поценнее: мастеровые да невольницы-девственницы, коих можно продать на восточном базаре за большие деньги.

- Страсть как обожаю освобождать христианских невольников, особенно девственниц! - оскалился тот. - Вы, Никифор Васильевич, только не переживайте, все будет сделано как в лучших домах Филадельфии...

Капитан Гаврилов, в этот момент как раз поднимавшийся по трапу на бак, усмехнулся. Фразу про лучшие дома Филадельфии он уже где-то слышал, точнее, читал.

- Значит, так, Василий Андреевич, - сказал ему младший прогрессор, - сейчас у нас состоится что-то вроде морского сражения. Закалка британцами Посреднику показалась недостаточной, и вот теперь к нашим услугам берберские, алжирские, тунисские или хрен его знает какие пираты Средиземного моря магометанского вероисповедания. Задача - убить этих морских башибузуков всех до единого, никого в плен не брать. При этом вам следует учитывать, что на этих галерах есть люди, которых даже ранить нельзя ни в коем случае. Гребут там невольники-христиане, достаточно сильные, чтобы ворочать тяжеленное весло, а