– А жених тебе подойдет, Аннора?

Искра надежды зажглась в ее глазах, Аннора перешла к изложению формальностей:

– Тебе придется подписать бумаги и обговорить с моим дядей условия брачного договора. В завещании содержится положение о том, что, если до достижения мной определенного возраста будет заключена помолвка, ее надлежит оформить официально, а брак должен состояться в течение года после этого.

Николас улыбнулся:

– Я немедленно дам объявления в газеты. – Конечно, их задумка всего лишь полумера, однако, по крайней мере, он поможет Анноре выиграть время. Год – это довольно много, кто знает, что еще произойдет? И если фиктивная помолвка спасет ее от притязаний Реддинга, игра стоит свеч.

– Ты согласен? – Аннора затаила дыхание. – Я понимаю, что прошу от тебя слишком много.

– Согласен.

Ченнинг его просто убьет! Ведь в результате этого маскарада Николас не сможет работать на лигу. Помолвленный джентльмен по вызову явно теряет свое очарование и коммерческую привлекательность. Ник протянул руку:

– Почему бы тебе не прогуляться со мной. Вместе мы сочиним изумительную историю новоприобретенного жениха и поговорим о твоем дне рождения.

Аннора взяла его под руку, неожиданно показалось, будто спрятавшееся за тучами утреннее солнце вновь залило светом веранду. Николас убеждал себя, что его решение принять предложение продиктовано соображениями финансового характера. Заключенная сделка, несомненно, сделает его богатым, причем настолько, что больше не придется работать и беспокоиться о материальном благосостоянии. Он твердил себе, что делает это ради своей семьи. Убеждал, что уступил Анноре, потому что общение с ней тронуло его своей свежестью и новизной. Да и почему бы ему не сыграть ее жениха? В конце концов, это не навсегда, всего лишь небольшое продление первоначального контракта. Однако глубоко в душе Николас сознавал, что пошел на это не ради нее, а ради себя самого, потому что не готов отпустить Аннору, особенно к другому мужчине, позволить избрать иную судьбу.

– Ты будешь отпрыском благородного джентльмена с достаточно стабильным доходом. – Аннора начала придумывать его биографию.

– Не слишком богатым, чтобы не привлекать особого внимания, но и не бедным, что, опять-таки, может вызвать подозрения, – подыграл Николас. – Надежно устроенный сын джентльмена средней руки, – медленно проговорил он, словно проверяя, насколько эти слова укладываются в рамки вымышленной легенды. – Заняться ли мне овцеводством или лучше вести дела на бирже?

– Определенно овцеводство. Биржевые операции выглядят слишком рискованными с точки зрения членов моего семейства, – усмехнулась Аннора.

Николас замолчал, наклонившись сорвать маргаритку. Улыбнувшись, он закрепил цветок ей за ухо.

– Овцы так овцы. Полагаю, совместными усилиями мы сочиним прекрасный роман.

Они весело провели день, гуляя по саду и занимаясь сочинительством, однако Аннора никак не могла избавиться от засевшего в голове вопроса, с каждым новым поворотом вымышленного сюжета становящегося все более и более назойливым. Насколько далека от правды эта маленькая хитрость? Кто на самом деле Николас Д'Арси, или, точнее, кем был до того, как стал джентльменом по вызову? Настоящее ли это имя? Однако проблема имени волновала значительно меньше, чем вопрос о том, кто он был прежде.

Кое-что ей известно. Поведение Николаса определенно указывало на благородное воспитание. Его манерам присуща некая элегантная легкость, которой нельзя добиться обучением. Все признаки указывали на то, что роль благородного отпрыска удастся ему без особого труда. Он описывал свои детские проделки, свое прошлое так, что можно было предположить, жил он в поместье. Случайное упоминание о слугах значило то, что они являлись непременной частью его повседневного быта. Но каким образом дворянин превратился в джентльмена по вызову, почему питался лютефиском вместе с норвежскими иммигрантами и при этом вращался в кругах близких Берлингтону? Эти обрывки сведений никак не складывались в общую картину.

Они остановились под деревом. Аннора рискнула задать вопрос, сопровождая его поддразнивающей улыбкой:

– Мы создали тебе неплохую легенду. Насколько близка она к реальности?

Николас вовсе не обманывался насчет легкомысленной манеры вопроса. Он задумчиво подобрал палочку и принялся рассеянно водить ею по гравию садовой дорожки.

– Это имеет значение?

– Думаю, нет. – Аннора смутилась. Ей не следовало поддаваться любопытству. Пусть все идет так, как идет. Достаточно того, что Николас согласился исполнить ее просьбу.

– Тогда зачем ты спрашиваешь? – Взгляд его был предельно серьезен. – Боишься, кто-нибудь сможет меня узнать?

Она думала совсем не о том, однако его предположение значительно лучше, чем подлинная причина. Николас ей нравился. Аннора хотела знать о нем все.

– А сможет? – Она пережила мгновенный испуг. Следовало подумать об этом раньше. Если кто-нибудь его узнает, это не пойдет на пользу ее целям. Боже, тетушка придет в ужас, если ей станет известно, что племянница воспользовалась услугами жиголо!

– Сомневаюсь, разве только члены твоего семейства завсегдатаи лондонских великосветских гостиных, – насмешливо бросил Ник. – Не волнуйся, тебе не придется за меня краснеть.

Анноре понадобилась пара секунд, чтобы прийти в себя и оторваться от невеселых мыслей. Она поняла, его ирония не имела к ней никакого отношения, скорее, касалась его.

Она коснулась его руки:

– Мне никогда не будет за тебя стыдно. Я всегда с гордостью займу место подле тебя в любой гостиной.

Хмурое выражение его лица сгладилось, Николас улыбнулся:

– Достойное уважения высказывание, однако, возможно, тебе следует несколько повременить с выводами.

– Я беспокоюсь только о тебе. Ты еще не знаешь моих родственников! – Аннора попыталась вернуться к прежнему легкому тону.

– А что, следует беспокоиться? Неужели они такие, как ты? – с наигранным ужасом воскликнул он, хотя чувствовал, будто уже познакомился с членами ее семьи по портретам в галерее и семейным анекдотам, которые поведала Аннора. Они представлялись вполне приятными людьми. Не более того. Какие бы симпатии он ни испытывал к ее отцу, нежно любившим супругу и последовавшим вслед за ней в могилу, оставив дочь в одиночестве, они не выдерживали сравнения с неприязнью, которую вызывало идиотское завещание, обрушившее на плечи Анноры гору проблем. Не лучше вела себя и тетушка, корыстно подталкивавшая племянницу к браку, любому браку, лишь бы только сохранить уплывающее из рук благосостояние.

– О нет! – Аннора игриво шлепнула его по руке, довольная тем, что ее тактика удалась.

Ник схватил ее за талию и закружил. Она взвизгнула, потрясенная неожиданным маневром. Николас поставил ее, прислонился руками к дубу над ее головой и прильнул к «невесте». Она почувствовала аромат мужчины и лета. Ник улыбнулся, глядя на нее сверху вниз: