Вот в чем дело. Его мать.

Келси села на скамейку у автобусной остановки и достала айфон. На этот раз в Интернете она искала не излияния фанаток Джека, а его биографические данные. Оказалось, он родился в Китае, в глухой горной деревне, где его отец готовил лагерь для восхождения. Она нашла короткую строчку о том, что его мать умерла в тот же день. Теперь его страхи стали понятны.

Келси положила айфон в сумку и поднялась со скамейки. От потрясения ноги казались сделанными из ваты. Бедный Джек. Какая трагедия, какой удар для его отца. Неудивительно, что с тех пор он больше не поднимался в горы. Только в этот момент она поняла, как сильно любит Джека. Ради его счастья она готова пожертвовать всем. Почему он отказался от нее?

Келси брела не разбирая дороги. Ей стало трудно дышать. Наверное, надо больше ходить, чтобы совсем не расклеиться. Она видела улицу как сквозь пелену. Что-то случилось с линзами? Келси тряхнула головой, не сразу сообразив, что больше их не носит. В глазах потемнело, и она провалилась в черноту.

— Келси? Келси?!

Она нахмурилась, не понимая, кто может так встревоженно выкрикивать ее имя. Что стряслось?

— Келси, ты в порядке?

— Эллис?

Как здесь оказалась дизайнерша? И где это — здесь? Почему она сама лежит, распростершись на тротуаре?

— Похоже, ты потеряла сознание. Не ударила голову?

Келси с усилием села. К горлу подступала тошнота, как в шторм на катамаране в районе мыса Горн.

— Господи, — сказала она, стараясь сохранить достоинство. — Как стыдно.

— Я как раз ехала к тебе и вдруг увидела, как ты падаешь. Хорошо, что машины еле ползли, иначе бы не заметила.

— Да, — пробормотала Келси, сощурив глаза, чтобы сфокусировать зрение. Но все продолжало плавать.

— Хочешь, позвоню Джеку? — Эллис села рядом на корточки и похлопывала Келси по плечу.

— Нет, ни в коем случае, — быстро среагировала Келси. В памяти всплыли прочитанные в Интернете строчки. — Не беспокой его. Ничего страшного не случилось.

Если он узнает, то ударится в панику и отложит отъезд. Как бы ей ни хотелось удержать его при себе, она не допустит этого. Нельзя использовать его страхи как капкан.

— Ты плохо выглядишь, Келси, — нахмурилась Эллис. — Белая, как снег.

— Я всегда бледная. — Келси растянула губы в улыбку. — Сейчас зайду в кафе, съем что-нибудь. Просто забыла позавтракать, вот и все. Все хорошо, честное слово.

— Уверена?

— Конечно. — Келси изобразила оживление и предприняла отвлекающий маневр. — Рассматривала папку с твоими предложениями по дизайну интерьеров. У тебя потрясающие идеи. Мне так понравилось, что ты сохранила стиль особняка.

Лицо Эллис озарилось улыбкой. Келси еще несколько минут расхваливала проекты, стараясь не показать, каких усилий стоит встать на ноги и сделать несколько шагов до двери кафе.

Наконец Эллис взглянула на часы и заторопилась:

— Мне надо бежать. Тебе правда лучше?

— Намного. — Келси не могла отпустить ее без последней просьбы. — Не говори ничего Джеку. Мне так стыдно и не хочется волновать его понапрасну. Знаешь, какими мужчины становятся паникерами, когда речь заходит о недомоганиях.

Она закатила глаза, надеясь, что Эллис не чужда женская солидарность.

— Конечно. Позвоню на следующей неделе. Договоримся, когда поедем выбирать драпировки, хорошо?

— Отлично!

В кафе Келси выпила горячий шоколад и заставила себя съесть тост. Она надеялась, что Эллис сдержит слово. Джек должен успеть на свой самолет.

Джек бесцельно бродил по пустому первому этажу. Такси отвезет его в аэропорт прямо к рейсу — на внутренний перелет не надо являться заранее. Все вещи уместились в небольшой рюкзак. Спортивное оборудование и экипировка ждали в Канаде.

Он провел рукой по стене. Когда он вернется, основные работы по дому будут закончены. Ему не терпелось увидеть, что придумает Келси. Он предвкушал, как, лежа на диване, будет рассматривать немыслимые вещицы, которыми она украсит их уютное жилье. «Ее жилье», — поправил он себя.

Перепрыгивая через ступеньки, Джек помчался наверх за рюкзаком. Вдруг ему захотелось скорее шагнуть в будущее. Перезвонил в агентство, чтобы такси прислали немедленно. Он решил не дожидаться Эллис, ведь все бумаги уже были подписаны. Не обязательно встречаться лично, инструкции дизайнерша с тем же успехом получит у Келси.

В аэропорту, купив кофе и газету, он метался по залу ожидания, как тигр по клетке, и уговаривал себя, что все сложилось наилучшим образом. Ему удалось достичь разумного компромисса с Келси. Они останутся друзьями.

Наконец объявили рейс. Неожиданно Джек почувствовал себя хуже, чем когда травмировал колено. Он не мог двинуться. Мышцы ныли, как при тяжелом гриппе. В голове крутилось только одно: Келси, Келси, Келси.

С ужасом Джек ощутил себя беспомощным мальчишкой. Ему пришлось заставлять себя подняться по трапу в самолет. Он глушил беспокойство тем, что Келси не хотела его. Между ними был только секс, а значит, и сожалеть не о чем. Если ему приспичит, он без труда найдет другую партнершу.

Его подташнивало. На лбу выступил холодный пот. Джек понимал, что ведет себя глупо. Они с Келси пришли к соглашению ради их общего ребенка. Он наконец свободен, может вернуться к снегу и ни о чем не беспокоиться. Почему же ему так плохо?

Джек втиснулся в сиденье. Закрыв глаза, он вызвал в памяти величественные горы, представил, как вертолет поднимает его на вершину, зависая над крутым склоном с девственным снегом, который его уже заждался. Он вздохнул, не испытав обычного волнения. Что же, адреналин закипит в крови, стоит только встать на сноуборд.

Желудок отреагировал острым спазмом. Здесь Джек тоже столкнулся с испытанием, от которого теперь сбегает. Он думал не о будущем ребенке, а о его красавице маме, умевшей вызывать не меньший прилив адреналина, чем горы. Общение с Келси чем-то напоминало опасный трюк: сложно, но захватывающе. Разве он когда-нибудь уклонялся от риска? С каких пор он стал трусом?

Джек снова закрыл глаза в попытке представить горный склон, но вместо этого перед ним возникла дразнящая улыбка Келси. Он вцепился в ручки кресла, чтобы унять возбуждение — душевное и физическое. Сидевшая рядом пожилая дама поджала губы и посмотрела с осуждением. Джек не обратил внимания. Его сердце стучало как сумасшедшее.

Он отступал перед самым главным вызовом в жизни. Никогда не боявшийся физической опасности, он дрогнул, когда на карту оказалось поставлено сердце. Надо было честно рассказать Келси о матери, о собственных чувствах, о том, чего он ждал от нее. У Джека больше не было сил скрывать правду. Тем более теперь, когда внезапно прозрел и понял кое-что о Келси.

Он мог бы рассмеяться, но ему было слишком больно.