Опять смотрю на толпу возле Дьяволовой скалы. Все это в мою честь.

Это волнует, чуть ли не возбуждает, особенно то, что им меня не видно.

Но вот я вижу ее. Она стоит на скале, уперев руки в бока. Ее осанку невозможно не узнать, даже с большого расстояния.

Она просто стоит, уставившись на море.

У любой матери сдали бы нервы. Она бы рыдала и кричала.

А эта – нет. Она просто стоит и пялится. Теперь, когда я увидел ее, надо уходить.

Сейчас или никогда.

Я крадусь в лес, нахожу знакомые тропинки к дому.

Я превратился в привидение, разгуливающее в темноте.

Поначалу она не поняла, что он имеет в виду.

– Новую работу? Я должна с чем-то помогать, пока не приедет этот Стрид?

– Нет, я хочу сказать, что ты поменяешь работу. Ты же видела, что случилось с Мадде?[8] Франц хочет, чтобы ты стала его секретарем.

«Господи! Ни за что!»

– Это невозможно. Что тогда будет с библиотекой?

– На должности библиотекаря тебя сменит Мона Асплунд.

Мона Асплунд была матерью Эльвиры. София с ней никогда не разговаривала. Мона занималась сельскохозяйственными работами, была молчаливой, робкой и держалась сама по себе.

– Как она сможет справиться? Это же полная глупость.

– София, успокойся. Почему, когда с тобой разговариваешь, тебе обязательно надо вспылить? Подумай о приоритетах. Ничего нет важнее, чем поддерживать Франца. Разве ты не понимаешь?

– Для библиотеки необходимо найти кого-то другого!

Ее голос перешел на фальцет. Она начинала терять контроль над собой.

– Франц хочет, чтобы, пока здесь будет Стрид, ты вечерами сидела в библиотеке. Сможешь брать Мону с собой и показывать ей, как все работает.

Он выглядел непоколебимым.

Получался перебор: сперва катастрофа с Эллисом, теперь это… Библиотека, ее надежная стена, стала рушиться.

София развернулась и побежала через двор. Из глаз хлынули слезы злости. Буссе кричал ей вслед, но она лишь бежала быстрее. В дом и вверх по лестнице, к спальне, где она захлопнула и заперла за собой дверь. Бросилась на кровать. Ежедневно работать с Освальдом? Это будет ад.

Его близость, сила, нытье в груди… А что, если он так же разозлится на нее, как на Буссе?

Злость постепенно пошла на убыль и сменилась отчаянием. Что ей делать? Разве можно пойти к Освальду и сказать, что ты не хочешь на него работать? София подумала о ситуации с Эллисом. Освальд казался таким уверенным в том, что разберется… Будет ли он помогать ей, если она откажется? Как София ни крутила, получалось, что она все равно останется в проигрыше. Отчаяние уступило место немому безразличию, но ком в животе растворился.

В дверь постучали. Она знала, кто это.

– Входи!

– София, у тебя заперто.

Она подошла к двери, повернула ключ, а потом вернулась обратно и села на кровать.

В дверях стоял Буссе. Казалось, он не сердится, только нервничает.

– София, не можем ли мы поговорить?..

– Я согласна.

– Что ты имеешь в виду?

– Я возьмусь за эту работу. У меня ведь нет выбора, не так ли?

– Конечно есть, но нам сейчас очень важно помочь Францу Ты ведь понимаешь?

– Ты думаешь, он поможет мне отделаться от Эллиса?

– Да, я знаю, что поможет. Он уже начал этим заниматься.

– И ты обещаешь, что мне разрешат работать с Моной, пока в библиотеке все не наладится?

– Разумеется.

– Тогда договорились.

С лица Буссе исчезло напряжение.

– Я знал, что могу на тебя положиться. Иди в офис и узнай, не требуется ли Францу этим вечером твоя помощь.

София пошла в ванную и слегка привела себя в порядок. Расчесала волосы. Наложила на губы немного блеска.

Попыталась убедить себя в том, что, возможно, все и наладится…

Дверь Освальда стояла приоткрытой, и офис оказался пуст, поэтому она вошла и огляделась. У Мадлен был в углу маленький письменный стол, на котором едва ли хватило бы места компьютеру.

На письменном столе Освальда лежали несколько аккуратно рассортированных кип бумаг. София покосилась на верхний лист и попыталась прочесть, что там написано.

– Если ты когда-нибудь будешь копаться в моих бумагах, компьютере или в чем-нибудь другом, тебе несдобровать.

Она обернулась и увидела у Освальда на губах широкую улыбку.

– Хорошо, что ты здесь. Сходи к охранникам и подпиши все имеющиеся у них бумаги о неразглашении профессиональной тайны. Потом приступим.

Когда она выходила в дверь, снова послышался его голос:

– Все будет хорошо. Очень хорошо.

По пути к будке охранников София приняла решение.

Оно возникло изнутри, из утешительной мысли, которая пустила корни и разрослась в ней. Она съедется с Беньямином. Тогда можно будет выдержать новую работу, поскольку у нее будет с кем разговаривать. И спать, конечно. Напряжение в отношениях с Освальдом исчезнет. А если станет тяжко – после окончания долгого рабочего дня у нее будет Беньямин.

* * *

Работа оказалась совсем не такой, как представляла себе София. Вообще, складывалось впечатление, что все в ее жизни оказывалось не совсем таким, как она предполагала. Но, возможно, это было к лучшему…

Поначалу работать на Освальда было нетрудно. В поместье прибыл Магнус Стрид, и Освальд сопровождал его повсюду: в столовую для гостей, в гараж, где показывал ему свои машины и мотоциклы, и в класс, где Стрид проходил программу. Освальд почти не отходил от него.

Если он не сопровождал Стрида, то отправлялся на материк и читал лекции, после чего на остров всегда приезжали новые гости, поэтому Освальд пребывал в хорошем настроении.

София начала реорганизовывать офис. Избавилась от оставленного Мадлен беспорядка и создала компьютерную систему. В первые дни работы она боязливо пыталась сделаться незаменимой для Освальда, когда тот бывал на месте. Бегала по офису и помогала ему в простейших делах: тотчас забирала и скрепляла бумаги, которые он распечатывал, беспрерывно доливала ему в стакан воду; даже выдвигала стул, когда он собирался сесть. Наконец в один из дней он отмахнулся от ее рвения.

– Успокойся. Расслабься. Не начинай опять заморачиваться с этим проклятым стаканом воды.

После этого София погрузилась в приятную рутину. Когда Освальд бывал дома, она следила за тем, чтобы у него имелось все, что требуется. К его приходу на письменном столе должны были находиться завтрак и утренние газеты. Хозяйственному отделу следовало помыть его машины. Она писала от его имени поздравления гостям, закончившим программу. Переписывала начисто его лекции, которые он наговаривал на диктофон. Еще ожидалось, что она будет контролировать наличие запаса кое-каких его личных вещей: лосьона для бритья, который по особому заказу производили в Италии, и ускоряющего рост мышц протеинового порошка, который он вмешивал в напитки. Но она проверяла лишь перечень чеков.