— Ну-у, Петр Викторович, я тоже не из тех, кто позволит переступать грань, — мило улыбнувшись, возразила женщина.

— Плюсом к тевтонцу, еще и русская валькирия? О-о не-эт, это слишком даже для меня.

— Я гляжу репортеры здорово вас раззадорили. До сих пор успокоиться не можете

— Что есть, то есть, — наконец открывая дверь, согласился Петр.

Кесенних встретил его настороженным взглядом, но едва только рассмотрев, тут же покачал головой. Вот так сразу и не поймешь, то ли что-то осуждая, то ли наоборот, одобряя. А ведь ничего пока не знает. Да и знать-то там нечего. Обычная пресс-конференция в рекламных целях. Никаких скандалов или сенсаций.

— Здравствуйте, Отто Рудольфович, — поздоровался Пастухов.

— Здравствуй, Петр. Наконец-то. Что-то ты подзадержался, — произнес главный инженер, со своим неподражаемым акцентом.

— Так вышло, — жизнерадостно отмахнулся Пастухов.

— Но я надеюсь…

— Нет, нет, все просто замечательно, — успокоил Петр. — Не обошлось конечно без умников, каверзных и откровенно хамских вопросов. Но я вел себя достойно.

— Правда? — усомнился Кессених.

— Ну, почти, — вынужден был признать посетитель и по совместительству компаньон.

— Кто бы сомневался. Наверное опять указывал хамам на их место, — не сдержавшись, хохотнул инженер.

— Ну, я бы не сказал, что все было в столь уж вызывающей форме. Но-о…

— Но-о все же было, — закончил его мысль Отто Рудольфович.

— Так. Самую малость. Только ради порядка.

— Н-да.

— Да вы не переживайте. Они даже шум по этому поводу поднимать не станут.

— То-то и оно, что не станут. А нам бы лучше, чтобы вокруг автопробега было бы побольше шума. Я бы даже сказал, скандалов.

— Вы ли это, Отто Рудольфович.

— Понимаешь, Петр. Если вдруг мы проиграем… Словом, большой шум, нам пошел бы на пользу. Да и в случае выигрыша он не был бы лишним. Чем больше внимания приковано к нам, тем лучше для продаж. Популярность, пусть и дурная, это хорошая реклама. Кстати, ты сам утверждал это на примерах своего мира. Ну и я провел кое-какой анализ у нас. Все сходится в лучшем виде.

— Понял. Ну, извините, что никому не набил морду.

— Ничего. Надеюсь, взамен ты выиграешь гонку. Ш-шайсе. Мы должны ее выиграть. Ведь у нас все шансы.

— Выиграем, Отто Рудольфович. Даже не сомневайтесь. Я руль изгрызу, но приду первым.

— Я в тебе не сомневаюсь, — кивнув с самым серьезным видом ответил инженер.

В этот момент открылась дверь и в дверях появилась Александра.

— Разрешите, Отто Рудольфович? — поинтересовалась девушка, из вежливости оставаясь в дверях.

— Ну конечно, Александра Витальевна. Что за церемонии.

Действительно. Коль скоро Елена Олеговна не сбила на подлете к двери, в кабинет можно проходить смело. Но… Так уж сложилось, что этот немец у супругов пользовался безграничным уважением, и никто из них ни разу даже не подумал обозначить перед ним свое превосходство.

— Я так подозреваю, это опять мой дражайший супруг решил устроить внеочередное совещание в вашем кабинете. Словно у него нет своего угла, — произнесла Александра, проходя к столу, и устраиваясь на стуле с высокой спинкой.

— Угол есть. Но нет такого секретаря как Елена Олеговна. А значит, мне самому придется собирать вас в кучу. Прийти сюда и попросить об одолжении Елену Олеговну, куда проще.

— Ага, — понимающе кивнула Александра. — Можно только один вопрос?

— Пожалуйста, — великодушно разрешил Петр, подкрепив свои слова красноречивым жестом.

— А для чего мы телефонизировали весь завод? Не выходя из кабинета ты можешь разыскать даже последнего грузчика, не то что меня и Отто Рудольфовича.

— Бездушные железки, ни за что не заменят живого человека.

— Ой ли. А не ты ли все это организовал? — откинувшись на спинку стула, подбоченилась супруга.

— Я тут ни при чем. Это все мое навязчивое прошлое, которое никак не может меня отпустить. А сам я настолько проникся вашими реалиями, что стал ценить настоящее человеческое общение.

— Кхм, — нарочито, кашлянул Кессених. — Если вы не против, то давайте закончим с прелюдией. Итак, Петр?

— Что?

— Мы тебя очень внимательно слушаем, — поддержала инженера Александра.

— Ладно. Я тут подумал. Автопробег начнется через пару недель. И потом продлится может быть с месяц.

— Месяц? Петр, ты собрался состязаться на велосипедах? — искренне удивился Кессених.

— Это невозможно, — возразила Александра. — Он даже не состоит в обществе велосипедистов. Пе-отр, да у тебя вообще нет велосипеда, только мотоцикл. Это непростительное упущение.

— Ха-ха-ха. Очень смешно, — с нескрываемым сарказмом, произнес он. — Так вот. Я тут подумал, что пока меня не будет вам станет скучно, и вы впадете в меланхолию. Ну а чтобы этого не случилось…

— Хочешь что-то предложить? — став серьезным, поинтересовался Кессених.

— Хочу. Гонка, гонкой, но не следует забывать и о том, что наступать нам нужно широким фронтом.

— То есть то что мы сейчас работаем над гоночным автомобилем ты не воспринимаешь как атаку по широкому фронту, — подавшись вперед, удивилась Александра. А потом убежденно продолжила. — Сначала наши автомобили победят в автопробеге, явив надежность. Потом мы выступим на осенней гонке в Петрограде, и заткнем за пояс все эти паровые болиды, как их красочно называют журналисты. Выиграем здесь, потом Париж, Берлин, Лондон. Поговаривают о гонках в Америке. Уже вовсю проходят испытания двухтактные двигатели для велосипедов. Результаты просто замечательные. Еще немного и можно будет начинать продажи. И ты говоришь, что мы разворачиваем наступление не по всему фронту? — наконец возмущенно закончила она.

— Возможно. Но это на земле.

— …??? — Александра и Отто Рудольфович, переглянулись и с искренним недоумением посмотрели на Петра.

— А поконкретнее? — наконец поинтересовался Кессених.

— Думаю пришла пора ударить по небесам, — Петр решительно рубанул рукой воздух.

— Авиационный мотор? — нашлась Александра.

— Именно. Я конечно в них, можно сказать, ни ухом ни рылом. Но… По сути это тот же ДВС.

— Только условия совершенно отличные, от земной поверхности, — поправил Кессених.

— Понимаю, — соглашаясь кивнул Петр. — Но тут даже дрянной двигатель побьет паровик. Вы обратили внимание как летают самолеты? Взлет, посадка, плавность в маневрах. Элегантность бального танца. Вы слышали о Нестерове?

— Признаться нет, — посмотрев на Александру ответил инженер.