Я выгнула бровь, откровенно рассматривая сидящую троицу. Их ждут весёлые времена. Я невольно усмехнулась.

— Какая наглость! — не выдержала мачеха.

— М?

— Ты не знаешь, что должна поздороваться и поблагодарить за дозволение вернуться?

— Хм… Нет, не знаю, — улыбнулась я. — Вашими стараниями этикет мне не преподавали.

Мачеха, готовая разразиться гневной тирадой, захлебнулась словами, выпучилась на меня.

Я рассмеялась и двинулась в сторону флигеля, благо знало куда именно идти.

— Ты!

— О, отвечая на ваш второй вопрос… Кто вы такая, чтобы дозволять мне вернуться или не дозволять? Это от и до пожелание герцога.

Мачеха была окончательно дезориентирована. Она и предположить не могла, что я уже в курсе. Да и изменения… Трусливая тихоня внезапно стала кусаться.

Зато от шока оправилась старшая сестрёнка.

— Нашла, чем хвалиться! — фыркнула она.

— О чем ты, дорогая?

— Это же герцог! — закатила она глаза. — Я не знаю, что взбрело ему в голову. Но ты думаешь, увидев тебя хоть раз, он станет терпеть? Радуйся, если он просто выбросит тебя, как негодную вещь. Он может снять тебе голову, чтобы изучить, действительно ли твой ум не в порядке. Ха! Ты совсем не знаешь. Он убивает как дышит. Месяц назад он заставил свою любовницу выпить отравленное вино, а полгода назад он убил чиновника прямо во дворце Цароса! А что он сделал с домом барона Фойнора? Барон всего лишь выразил мелкое неудовольствие распущенностью герцога. Герцог с крыши до подвала затопил фамильный особняк Фойноров магией смерти! К дому невозможно приблизиться.

Послушать, так не герцог, а маньяк какой-то. Я усмехнулась шире. Что из рассказанного сплетни, а что правда, я не знаю. Вспоминая, как буйный пациент пытался меня прирезать, я вполне верю в его убийственные способности. Но не верю в абсурдность. Допустим, убил чиновника. Может, тот был предателем или заговорщиком? Раз царос не принял мер, значит, всё в порядке.

Просто имидж у герцога… специфичный.

Я беззаботно пожала плечами:

— Из твоего описания герцог очарователен.

— Ты сумасшедшая, — растерянно отступила сестра.

— Дорогая, почему ты говоришь, как будто это какое-то внезапное открытие? Разве не было сказано, что у меня не порядок с головой? Ах, дорога была утомительной. Я пойду.

— Какая наглость, — повторила мачеха, но уже менее уверенным тоном.

Я даже реагировать не стала. Хотела пройти вперёд, однако старшая сестра остановила меня вопросом:

— Кто это с тобой?

— Разумеется, моя горничная. Разве не очевидно?

Сестра нахмурилась:

— Не ври! Откуда у тебя может быть горничная?!

— У каждой леди должна быть горничная, — нравоучительно заметила я. — Поскольку отец был не в состоянии обеспечить мне должные условия, заботу об этом взял… мой жених. Кстати, баронесса, если вы не согласны, все возражения следует высказать герцогу. Безусловно, он выслушает вас со всем вниманием.

Входная дверь открылась, и на пороге появилась няня. За ней, кутаясь в плащ, следовала жрица. От оленёнка только белый нос торчал в складках ткани, так что опознать единорога было невозможно.

Придавленные аурой герцога, мачеха и старшая сестра ничего не сказали. Младшая сестра и не пыталась заговорить, только смотрела на меня большими испуганными глазами.

Последним появился барон. Мысленно фыркнув, я поторопилась уйти. Сита, няня и жрица молча следовали за мной, и я безошибочно привела их к переходу во флигель, встретивший нас запахом пыли. Кажется, грязь — это то, что грозит вечно сопровождать меня в этом мире. Здесь на было затхлости поместья, но всё же несколько месяцев запустения давали о себе знать. Почему без меня не убирали? Я вспомнила, что уборкой занималась служанка, и няня за помощь благодарила её горстью медных кубиком.

Тьфу!

— Герцог уже отбыл? — спросила я у няни.

— Да, барышня.

Няня не подводила, оберегала мой секрет и вела себя, как и положено няне, но в её тоне легко чувствовались отчуждённость и холодность, а ещё я уловила недовольство.

Определённо, с монастырём стоит поторопиться.

— Няня, — обернулась я и твёрдо посмотрела ей в глаза. — Обещание, которое я тебе дала, я сдержу в самое ближайшее время.

— Хорошо, — она выдавила слабую улыбку, но улыбка не дошла до глаз.

Больше я ничего не могла поделать.

Я быстро распределила комнаты. Няне я предложила заселиться на первом этаже, чтобы не было необходимости ходить по лестницам. Жрицу я отправила повыше. Хоть чердак пусть забирает. Я уже догадалась, что выбирать будет Сахарок. Не зря же единорог высунулся из своего укрытия и, мотнув головой, направил жрицу вперёд. Я вернулась в комнату Милимаи, а Сите отдала соседнюю.

Девушка последовала за мной:

— Госпожа, у вас есть для меня распоряжения?

— Нет, Сита, пока нет. Хотя… Полагаю, слуги дома сейчас принесут багаж. Присмотри и нянины вещи отправь няне. Кстати, скажи, как насчёт твоих вещей?

Сита улыбнулась:

— Госпожа, всё будет исполнено. Что касается моих вещей, то господин сказал мне, что пришлёт их позже, вам не нужно беспокоиться. Спасибо, госпожа.

Предположение оказалось верным. Папаше после получения от герцога хорошей трёпки не оставалось ничего, кроме как направить слуг, чтобы перенести сундуки и ящики. Сита умчалась принимать багаж, а я осмотрелась. Комната как комната. Бедная и убогая. Ни гардероба, ни будуара, ни кабинета. Из богатств только тесная ванная. Но я не роптала, потому что из крана текла горячая вода! Цивилизация, я скучала.

Я успела умыть лицо, когда в дверь постучали. Полотенца не было, и я смахнула излишки влаги пальцами, пригладила волосы и вышла в спальню:

— Да?

На пороге появилась Сита, он почтительно склонила голову и обратилась:

— Госпожа, к вам личная горничная баронессы.

Хм?

— Пусть войдёт, — кивнула я. У меня появилась догадка, что может быть нужно мачехе.

Сита сделала шаг в сторону, повернулась боком и сделала приглашающий жест. Тотчас в комнату шагнула служанка, настолько хрупкая и бледная, что назвать её девушкой язык не поворачивался. Девочка знакомая, прислуживала мачехе ещё до моего отъезда.

— Л-леди, — запнувшись, служанка неуверенно продолжила, — баронесса надеется увидеть вас на семейном ужине.

Хо-хо! Надеюсь, они всё ещё помнят, что не учили меня пользоваться столовыми приборами? То, что я не буду вытирать руки о скатерть уже достаточно хорошо.

— Где будут накормлены остальные? Если моя горничная не получит ужин, вам придётся дать объяснение герцогу.