– Ничего. Хотя… Можно на сутки кинуть в обезьянник, пусть немного остынет.

– Будет сделано.

Самойлов дёрнул Диму вверх. Казалось, он его вовсе не удерживал, но выгнутая дугой спина Димы говорила сама за себя.

– Сука-а-а! – взвыл Дима, когда Самойлов дёрнул его в сторону. – Ты понятия не имеешь, что тогда на самом деле произошло!.. Мудак! Ты и плевка её не стоишь…

Самойлов увёл разбушевавшегося приятеля Лисы. Я уже опустошил половину бутылки старого доброго Jack Daniels. Но у меня из головы никак не выходили слова Димы: «Ты понятия не имеешь, что тогда на самом деле произошло».

Блядь, что он хотел этим сказать? На что именно намекает?.. Захотелось вытрясти из него сведения… Но в то же время. Он же за Лисой увивается, может и специально навешать мне лапши на уши. Какой угодно лапши, лишь бы выгородить Алиску или, наоборот, очернить так, чтобы я возненавидел её ещё больше и выгнал. Хрена с два…

Я встаю, пошатываясь. Чувствую, что перебрал. Здравый смысл вопит в моей голове: остановись! Или вызови такси. Позвони водителю… Да что угодно, но никак не садись пьяным за руль. Но на хрен такси…

Мотор спорткара послушно ревёт. Автомобиль срывается с места, превращаясь в высокоскоростную пулю, мчащуюся вперёд только для того, чтобы разъебаться на полной скорости. Пульс оглушительно бьётся в висках. Фары встречных машин полосуют по глазам и превращаются в размытые яркие пятна. Я несусь по ночной трассе, едва вписываясь в повороты. Автомобиль то и дело заносит на встречную полосу.

Я едва ли соображаю, что творю. И точно не знаю, ангел или дьявол охраняет меня этой ночью. Потому что в самый последний момент, когда одурманенного сознания касаются липкие щупальца запоздалого страха, кто-то выкручивает руль в нужную сторону. Меня в очередной раз проносит мимо бездонного колодца неизбежной смерти.

Машину вынесло на обочину и развернуло на сто восемьдесят градусов. Визг тормозов прочертил чёрные дымящиеся дорожки в моей голове. Я ударился головой о руль и чувствую привкус металла во рту. Выхожу из машины и сажусь на капот автомобиля, закуриваю. Сознание резко прочистилось так, словно кто-то вымел из меня весь мусор. Не успеваю сделать и двух затяжек, как сверху начинает грохотать. С неба на землю падают первые крупные капли весеннего дождя. Сначала это всего лишь редкие капли, а потом резко обрушивается ливень. Торопливо пытаюсь докурить, но госпожа Фортуна заебалась трудиться сегодня ради меня одного: намокшую сигарету не удаётся прикончить.

Отбрасываю бесполезный окурок и просто торчу под дождём, давая ему умыть себя. Поначалу это даже приятно, но потом намокшая ткань противно липнет к телу. Холодные капли стекают за шиворот. Тело начинает бить дрожью. К херам романтические прогулки под дождём.

Автомобиль резко срывается с места. Но сейчас я еду не такой высокой скорости, как до этого. До дома я добираюсь очень быстро. И ожидаемо направляюсь в спальню Алиски вместо того, чтобы идти к себе.

Поворачиваю ручку двери: заперто. Несколько раз дёргаю дверь. Потом слышу лёгкие шаги Алисы.

– Влад? – тихо спрашивает та.

– Ждёшь кого-то другого? – спрашиваю я.

Язык заплетается, тело всё ещё пьяное, не поспевает за моими мыслями, хотя разум – чист.

– Я тебя разочарую, Лиса… Но в ближайшем будущем к тебе в спальню буду приходить только я. Открой. Пожалуйста…

Просьбы сама вырывается из моего рта. Мне кажется, что я даже слышу тихое дыхание Алисы. Она молчит, поражённая моей просьбой.

– Открой, Лиса-а-а… Мне нужно тебя увидеть. Жизненно важно. Я подыхаю без тебя, как будто у меня отобрали воздух.

– Ты пьян? – спрашивает Алиса.

– В хлам, – усмехаюсь я, – я настолько пьяный, что мне на всё, что было, по хуй. И если ты не откроешь эту дверь, я разъебу её в щепки. Я всё смету, но увижу тебя…

Щелчок. Дверь открывается. Алиса смотрит на меня. Глаза расширяются от удивления. На дне зрачков плещется тревога. Или мне просто хочется так думать.

– Что с тобой? – спрашивает Алиса, подходя ко мне.

Она вглядывается в моё лицо, стоит так близко, что меня накрывает ароматом её чистого тела. Я обхватываю её за талию и делаю несколько шагов, заставляя её идти спиной вперёд.

– У тебя кровь, Влад.

– По хуй, говорю же.

– А мне нет.

Алиса каким-то чудом выворачивается из моих рук и закрывает дверь в спальню. Подходит ко мне и трогает пальчиками нос, губы, щёки.

– Болит?

– Ничего не чувствую. Просто ударился о руль, когда затормозил.

Алиса толкает меня в кресло, заставляя сесть, и удаляется в ванную. Возвращается с упаковкой влажных салфеток и начинает отирать кровь с моего лица. Алиса наклонилась надо мной. Её волосы щекочут мне лицо, горячее дыхание ласкается о мои губы. У меня во рту становится невозможно сухо, а тело начинает гореть. Тяну Алису на себя, заставляя усесться сверху. Расставляю её ножки по обе стороны своих бёдер, усаживаю её на свой стояк. Да, я уже возбуждён так, что яйца вот-вот лопнут от напряжения. У меня дикий стояк. Член взметнулся по стойке смирно сразу же, стоило мне увидеть Алису в этой маечке с тонкими бретелями и коротких пижамных шортиках.

– Влад…

– Продолжай, Лиса, – прошу я, обхватывая её попку, вынуждаю потереться горячей промежностью о ткань своих брюк. Порочно и бесстыже.

– Последняя, – говорит Алиса, откладывая салфетку в сторону, – похоже, что тебе повезло. Если ты в таком состоянии сел за руль и отделался лишь лопнувшим кровеносным сосудом в носу, ты самый большой счастливчик…

Алиса порывается встать. Но я не собираюсь её отпускать. Особенно сейчас. Её маечка намокла от соприкосновения с моей одеждой. И сейчас соски просвечивают нежно-розовым через ткань, ставшую полупрозрачной.

У меня во рту начинается дикое жжение: так сильно хочется взять в рот тугую вершину, покатать на языке, подразнить. Хочется покусывать и посасывать её тугие сосочки, чувствуя её возбуждение. И я знаю, что её это тоже заводит. Наша грёбаная близость.

Наши тела идеально подходят друг к другу. Поэтому я просто запускаю свои ладони под её майку, сжимая сразу обе груди. Жадно сминаю под её громкий вскрик. Алиска упирается кулачками мне в грудь, но встать не получится. Тугие вершины сосков дразняще выпирают под тонкой тканью. Я ловлю подушечками пальцев эти острые пики и катаю между пальцами.

Алиса выгибается в спине, прикрывая глаза. Из полуоткрытых губок вырывается стон, а за ним ещё один и ещё…

– Надо тебя раздеть, Лиса.

От звука моего внезапно охрипшего голоса она словно просыпается. Отрицательно мотает головой, вставая с моих колен.

– Нет. Тебе лучше…

– Заткнись.