Мне пришлось взбодрить себя порцией крепчайшего кофе и выкуренной сигаретой, пока ко мне не вернулась способность трезво рассуждать о делах (внезапное появление Измайловой – почти в неглиже, – признаться, основательно выбило меня из колеи).

Меня по-прежнему окружала тьма вопросов.

Например, мне не очень понятно, почему в случае со взрывом в районе Никольской власти с ходу – можно сказать, показательно – отбросили версию террористического акта? Ведь там настолько все явно, что правда все равно вылезет наружу (в утренних выпусках газет наверняка будет упорно муссироваться именно версия теракта). Сказали же народу правду в том случае, когда шахидка подорвалась у гостиницы «Националь», рядом с Думой и в непосредственной близости от Кремля? И ничего, режим не рухнул, государство не развалилось. Странно как-то все это. Вдвойне странно, что если в действительности вчера в полдень имел место теракт, – как бы мне херово ни было, но лично я многое там подсмотрел, что говорило именно в пользу версии о теракте, – то почему никто не объявился (во всяком случае, до «нолей») и не взял на себя ответственность за проведение столь громкой акции в самом сердце столицы?

Определенно, здесь присутствует какая-то тайна.

Но меня, честно признаться, сейчас больше интересует другое.

До сих пор не могу толком разобраться в этом гребаном «курчалоевском деле». Сразу по возвращении в Москву, в устном докладе Шувалову, я отметил, что лично я не до конца уверен, что устраненный нами в конце октября человек является именно тем объектом, которого было поручено ликвидировать мне и моей сводной группе (это при том, что я предъявил несколько фото и видеопленку, отснятую нами в Курчалоевском районе, и представил два паспорта с фотками человека, похожего на курчалоевского амира, два хорошо сделанных, но, по всей видимости, липовых документа – российский и азербайджанский загранпаспорта).

Нам не удалось забрать с собой тело – хорошо, что мы сами унесли оттуда ноги, при том, что и у нас не обошлось без потерь. Но уже в Ханкале, где мы остановились на два дня, чтобы как-то оклематься и привести себя в порядок, я передал нашему ханкалинскому спецпредставителю, который мне в приватном разговоре честно признался, что уже не надеялся увидеть кого-либо из нас в живых, пакет с вещдоками. В этом самом пакете, замотанные в несколько слоев фольги и целлофана, хранились части тела – фрагмент ранее ампутированной руки, и, уж извините за натуралистические подробности, вырезанная целиком нижняя челюсть «Ахмеда»… Я уже несколько раз интересовался у Шувалова, что показала генетическая экспертиза, а также исследование по «зубной карте». Он честно сказал, что результат пока – нулевой, потому что прежде чем проводить подобные экспертизы, нужно идентифицировать личность (уверенно, а не так, как сейчас, когда есть с полдюжины версий истинного происхождения курчалоевского амира), разыскать близких, отобрать у них пробы и лишь после этого можно проводить сравнительную экспертизу по ДНК. Поэтому, как я понял, наши «образцы», переправленные в ростовскую спецлабораторию, лежат где-то в холодильнике, если только их не посеяли или не смешали с другими фрагментами неопознанных человеческих тел…

Такая же, в сущности, история с аудиозаписями, которые я уже здесь, в Москве, сдал помощнику Шувалова, попросив организовать для меня перевод («Ахмед» и раненый «нукер», когда им вытаскивали из пасти кляпы, несколько раз пытались переброситься словцом на каком-то непонятном ни мне, ни моим сотрудникам наречии). У нас, в сущности, те же проблемы, что и у штатовцев: народу до хрена протирает штаны в разных спецслужбистских конторах, есть масса «экспертов» – по народностям, населяющим Северный Кавказ, к примеру, – но почти нет надежных людей, которые знали хотя бы два-три языка, которые разбирались бы в диалектах кавказских племен и народностей и при этом не являлись бы сами почти стопроцентным источником утечки…

Работу, уже вроде бы сделанную, стоившую столько сил, нервов и крови, нам не засчитали. У меня все еще нет точного ответа на вопрос: кого же мы ликвиднули на самом деле? Самого курчалоевского амира? Его двойника? Брата-близнеца? Какого-нибудь выведенного в тайной лаборатории «Аль-Каиды» клона? Кажется, я лажанулся с этим чертовым Ахмедом… Но я уже вижу, в каком опасном направлении движется процесс, как он идет вширь и вглубь, поражая все большее пространство вокруг, и даже внутри меня, как стремительно образуется и распространяется гниль… Все это чертовски напоминает гангрену. И если я не предприму какие-то срочные и решительные меры, то может так статься, что меня самого ампутируют, удалят скальпелем, как нарыв, или соскоблят, как омертвевшую ткань…

Учитывая неблагоприятное для меня развитие ситуации и крайний дефицит времени, у меня не очень-то много шансов на успех (и я отдаю себе в этом отчет). У меня есть парочка идей, и я попробую их реализовать. Я уверен, что «курчалоевский джамаат» финансируется – и весьма обильно, судя по их черным делам, – не столько из-за кордона, сколько из самой России. Очень велика вероятность, что их сборщики «закята» – налога, изымаемого в общую копилку в некоторых мусульманских общинах, – уже вовсю работают здесь, в Москве, где циркулируют основные финансовые потоки. И если попытаться дернуть за такие вот кончики, то можно попробовать размотать весь клубок, действуя теперь уже из самого центра, из Москвы…

Ну вот, как я ни глушил себя крепким кофе и сигаретами, под утро все ж таки забылся в своем «окопчике»…

Разбудил меня Ахмед – часы показывали без пяти семь утра. Вернее сказать, разбудил меня не сам курчалоевский амир, а мужской голос с легким кавказским акцентом, внезапно прозвучавший у меня в ушах и подействовавший на меня, как ушат холодной воды, опрокинутый на голову.

– Хватит дрыхнуть, кяфир! – прозвучали его слова где-то глубоко в черепной коробке. – Слава всевышнему, уже пошли третьи сутки, как закончился великий Рамадан! Скоро ты сам сможешь убедиться, что я слов на ветер не бросаю, это случится даже раньше, чем твоя собственная голова покатится с плеч долой…

Ассалам алейкум, братья и сестры! Приветствую вас, господа москвичи, а также гости столицы, приезжие, командированные, гастарбайтеры и туристы, к которым лично у меня нет никаких претензий!

Некоторые из вас, думаю, меня уже запомнили. Да, это я – Белая Фатима. Для того, чтобы было понятно самым тупым из вас, уточню: я та самая светловолосая молодая леди, которая звонком со своего сотового активировала взрывное устройство в кузове тентованной «Газели» – это случилось ровно сутки назад…

Ну что? Теперь, я надеюсь, вы поняли, за кого вас держат власти? Я, как и многие из вас, просмотрела несколько выпусков новостей и прослушала комментарии милицейских начальников и ваших чиновников относительно причин ЧП в районе Никольской, в непосредственной близости от Красной площади и Кремля. Сплошная ложь, наглое вранье, ни единого слова правды! Вам в очередной раз вешают лапшу, господа москвичи, – «ложь во спасение»… Так, наверное, рассуждает про себя ваша тухлая, прогнившая до основания власть. Десятки людей, работавшие вчера на месте ЧП, внутри двойного кольца оцепления, уверена, прекрасно понимают, что причиной взрыва послужила отнюдь не «преступная халатность строителей» и не «вопиющие нарушения требований техники безопасности при проведении сварочных работ», но их, вероятно, попросили – убедительно! – «воздержаться от каких-либо комментариев»…