– А откуда менты-то взялись?

– Вот и я не пойму… – отозвался Серый после довольно длительной паузы. – Я сначала добрался до нашего райцентра, ну а там подписал мужика… он меня до поселка подбросил, где тетка по отцу живет. Та мне сказала, что матушку упаковали в зону, и ее сожителя тоже, еще нынешним летом… за кражу вроде бы. Но я, знаешь, на слово не поверил: матушка и тетка часто грызутся, как две собаки… и чё токо не гонят друг на дружку! Думаю, раз уже пригребся на родину, то все едино схожу в деревню, вдруг тетка гонит на матушку пургу?! С тачкой там напряг, пришлось идти пешкарем, семь верст через лес, напрямик, я ж там все стежки знаю! Дочапал через лес до огородов, все на фиг заросло кустарником – слышу, где-то близко автомобильные движки работают. Чё, думаю, за дела? Дорога в принципе есть, но я уже и не помню, чтоб там особо кто-то на тачках разъезжал. Смотрю: милицейская тачка стоит… ну эта… «канарейка»! Там всего-то двадцать дворов когда-то было, одна улица на всю деревню. Ну а счас, блин, токо фундаменты остались, голимые руины… ну еще два или три дома кое-как стоят, а остальное рухнуло и сгнило…

– Ну а менты откуда взялись? – вновь попытался направить его в нужное русло Ромчик. – И кого они там убили?

– Я сначала подумал, парень, что они за матушкой приехали. Ну или за сожителем, он уже сидел раньше за какую-то хрень. Думаю, ну на фиг, не буду объявляться, а то и ко мне у легавых могут вопросы возникнуть. Перебрался в развалины фермы, оттуда стал наблюдать, интересно же, чё вообще за дела? Смотрю, а там вообще немало народу собралось разного! И тачек стоит сразу несколько. Две тачки, довольно сильные для наших мест, «бээмвуха» и джип, марки не разглядел. Я там часа два, наверное, торчал, за ними наблюдал, жуть как интересно… Думал сначала, какой-то цех в деревне устроили, но потом понял, что нет, не похоже на обычное производство, той же левой водяры, допустим. Из тачек я там засек броневик…

– Военный?

– Да нет, в таких «бабки» возят. Видел грузовик, из которого чё-то выгружали…

Ок вдруг чему-то своему рассмеялся.

– Чего? – спросил Ромчик, повернувшись к нему. – Что-то смешное вспомнилось?

– Да так… как-то все прикольно выглядело со стороны, – улыбаясь, сказал Серый. – Грузовика вообще-то два было, вспомнил! На одном такой здоровущий фургон, нарисованы эмблемы кошачьей жрачки… ее рекламу все время по телику крутят. Умора! Это ж на скоко котов хавки, прикинь?! А у нас в деревне… ха-ха-ха!.. даже одного завалящего мурзика днем с огнем не сыщешь. Там смешные такие пиплы были, я почти всех их смог рассмотреть. Один у них безногий, на костылях, шкандыбал от машины к избе и обратно… Какие-то еще хмыри были, смахивали на кавказцев. Потом «бээмвуха» приехала… как-то все закрутилось… Какой-то мужик подъехал, типа «бугор», а с ним телка, светловолосая такая, в кожане, она, как вышла из тачки, сразу голову повязала косынкой, ну или типа черным платком. Вот. Джип через несколько минут тоже подъехал, весь заляпанный грязюкой, оттуда двое кавказцев вышли… Короче, я такого тусняка в своей деревне сроду не видал…

– Ну а менты? Про них расскажи!

– А чё тут рассказывать? – затухая, пробормотал Серый. – Двое их было, других не видел. Шлепнули они там одного мужика, а остальные смотрели, ну и все, ноги в руки и домой сюда…

Мокрушин, ночь со вторника на среду

Мы с Измайловой вернулись на конспиративную квартиру – ту самую, в районе Мневников, – что-то около полуночи. Анна сразу приняла душ, надела спальный прикид и отправилась в дальнюю комнату – почивать. Я тоже принял душ: контрастный, попеременно выпуская то холодную, то горячую воду – такие водные процедуры ни один дурак на ночь не принимает… Потом переоделся в спортивный костюм и перебрался в холл, где имеются два кресла: в одно я сел сам, прихватив с собой кружку со свежезаваренным кофе, пепельницу и сигареты, в другое, придвинув поближе, положил ноги.

Предварительно я выключил свет повсюду, даже ночники на кухне и в гостиной погасил; так что пребываю во тьме – в прямом и переносном смысле этого слова… Кому-то может показаться странным, что я себя так веду, – той же Измайловой, к примеру. Но мне плевать, кто и какого мнения обо мне. И без того есть над чем подумать: меня окружает просто-таки тьма вопросов…

Еще надо принять во внимание – если это вообще кого-то интересует, – что я сейчас совсем мало сплю: после операции в Курчалое у меня нарушен сон, да и в целом я не могу пока толком прийти в себя.

…Где нас носило на пару с Измайловой в это позднее время – кабинет Шувалова в здании аппарата Совбеза мы покинули около семи вечера?

Мы побывали в одном из московских казино. В одном из тех заведений, где люди малой кровью – малой ценой, иначе – пытаются решить свои проблемы, надеясь на большой хапок. Я таких не осуждаю, пусть себе. Меня здесь интересовало лишь одно: есть ли на месте истинный владелец казино, – кто он, я знаю в точности – и какова вообще обстановка в связи со взрывом на Никольской, который власти пока пытаются выдать за «несчастный случай на одном из строительных объектов».

Должен открыть одну немаловажную вещь: недавно у меня в Москве появился «свой» чеченец, из числа небедных и довольно влиятельных в московской диаспоре вайнахов, который даже не подозревает, что с некоторых пор я его числю «своим». Мне известно о нем многое, ему обо мне – практически ничего. Я знаю, что он в Москве с девяносто второго, что он начинал, как и некоторые другие его соплеменники, с обналички по фальшивым авизо и посредничества в поставках грозненской – и не только – нефти. Я точно знаю, где он проживает здесь со своей семьей, какой у него транспорт, кто у него ходит в помощниках, знаю, где находится его офис и какая охрана его сопровождает, в курсе, какие коммерческие объекты, приносящие неплохой доход, он контролирует в качестве «смотрящего» от своего тейпа, в том числе и одно из самых известных в Москве казино… называется оно… ну хорошо, пусть будет «Лас-Вегас».

Что же касается «моего» вайнаха, имя которого – Руслан, то он знает пока лишь одно: весной нынешнего года кто-то из федералов выручил из беды его родного брата, занимавшего – и сейчас занимающего – пост главы администрации одного крупного чеченского села. Этот «некто» может в любой момент возникнуть на горизонте, и тогда очень трудно будет отказать ему в ответной услуге…

…Мы с подругой нарисовались в этом самом «Лас-Вегасе» около десяти вечера, предварительно сменив свой прикид на более подходящий для подобного времяпровождения.

Прикупили фишек на восемь тысяч отечественных рубликов – мне доводилось в интересах дела пускать на ветер не в пример большие суммы – и еще четыре пятисотки я обменял на жетоны, чтобы скормить их местным «одноруким бандитам» (забавное название, если вспомнить то, что мы сделали с Ахмедом…).

Сделали заказ в баре: себе я заказал пятьдесят граммов «Мартеля», потом еще раз повторил, ну а Измайлова, оч-чень ответственная, в отличие от меня, особа, ограничилась бутылочкой минеральной воды «Перье». Как это часто бывает, поначалу мне везло: игральный автомат, к которому я прибился, опрокинув внутрь рюмку бренди, сыпанул в приемник целую пригоршню жетонов. Я счел это хорошим знаком и даже в порыве безотчетной радости облобызал Измайлову в губы (ведь это был единственный мой выигрыш с той поры, как я отбил у курчалоевского джамаата четверть миллиона баксов, честно сдав все до цента – кто бы и что сейчас ни говорил – в государственную казну). Агентесса, не ожидавшая от меня подобной наглости, недовольно фыркнула – кажется, я слизал всю «ланкомовскую» помаду с ее губ, – после чего на время бросила меня, отправившись искать дамскую туалетную комнату: я вижу, как она вроде бы «случайно» ткнулась то в одну, то в другую дверь… Если Руслан не захочет идти на контакт, то нам придется брать его силой – мне бы этого очень не хотелось – в его ли офисе, или же здесь, следующим вечером, короче говоря, ни одна деталь в нашей работе не бывает лишней…