«Но зачем Фаджу отрицать возвращение Волан-де-Морта?» – спрашивает Гарри. Мистер Уизли объясняет, что для Фаджа признать, что Волан-де-Морт вернулся, равнозначно признанию, что министерство снова столкнулось с проблемой, с которой не могло справиться четырнадцать лет назад. Признанию собственной слабости и беспомощности. Это означает необходимость принятия помощи Дамблдора. Поэтому проще и удобнее убедить себя, что Дамблдор врет. Не было никакого возвращения. Все хорошо. Не только министру, но и многим простым волшебникам удобнее верить Министерству магии. Никто не хочет верить, что Волан-де-Морт вернулся. Проще вытеснить из сознания неудобную информацию и чувствовать себя спокойно, чем осознавать всю правду и понимать, что нужно что-то предпринимать, особенно если ты не знаешь, что.

Далее на протяжении всей пятой части идет упорная борьба министерства не с Волан-де-Мортом и Пожирателями смерти, а с Дамблдором, Поттером и его друзьями, которые пытаются озвучить правду. Фадж пытается исключить Поттера из школы и лишить палочки. Профессор Амбридж обвиняет Поттера во лжи и заставляет бесконечно писать кровью на руке «Я не должен лгать». Любая информация о возвращении Волан-де-Морта запрещена. Учителям приказано молчать. Дамблдор изгнан из школы. Все как в нашей с вами реальной жизни.

Давно в молодости мы с другом дружили с преподавателем из одного университета, которому постоянно изменяла жена. О том, что ему изменяет жена, знали все, кроме самого преподавателя. Мой друг (несмотря на мои уговоры не делать это) решил честно донести правду до нашего общего друга. Донес. Друг страшно разозлился. Он обвинил моего друга в клевете и желании разрушить его семью. Плохо и нецензурно ругался. Пообещал нанять разных нехороших людей, которые смогут физически донести до моего друга, что нельзя так думать и говорить про его замечательную жену. Общаться с нами он прекратил. Всем рассказывал, какие мы плохие люди. Если бы он мог, он с удовольствием заставил бы нас писать кровью на руке: «Моя жена мне не изменяет». Ничем хорошим, конечно, его семейная жизнь не закончилась, но перед нами он так и не извинился.

Одна моя клиентка, которая обнаружила в бардачке машины мужа пачку дорогих презервативов, верила, что это его водителя. Хотя презервативы стоили как вся зарплата водителя. Обнаружив в его трусах длинный женский волос, она верила, что муж был в сауне, сел на место, где до него сидела женщина, волос прилип к попе, потом он надел сверху трусы и так с волосом и пришел домой. И таких историй в ее голове были десятки. Я всегда, когда ее слушал, вспоминал анекдот, когда муж приходит утром домой весь в помаде и пахнущий женскими духами. «Где ты был?» – спрашивает жена. «Дорогая, ты же у меня такая умная, ну придумай что-нибудь», – отвечает ей муж.

Все это было бы смешно, если бы не было печально. Вытеснение – это очень опасный психический процесс по трем причинам. Во-первых, на сам процесс вытеснения неприятной информации за пределы сознания идет огромное количество психической энергии, что не проходит бесследно и приводит к слабости, раздражительности и утомляемости. Во-вторых, вытеснение искажает отношения с внешним миром. Ты начинаешь непроизвольно избегать всего того и всех тех, что и кто имеет отношение к болезненной вытесненной информации. В-третьих, вместо того чтобы предпринимать какие-то меры к улучшению ситуации, ты тратишь все силы, чтобы не думать, не помнить и не осознавать. Ситуация тем временем ухудшается. И когда рано или поздно уже нельзя будет скрывать факты от себя, может быть уже скорее поздно, чем рано.

В конце пятой части после ночных событий в Министерстве, после появления живого Волан-де-Морта прямо внутри Министерства Фадж не может больше отрицать очевидный факт. «Мерлинова борода, – растерянно бормочет он, – здесь, в Министерстве магии, это кажется невозможным, как это может быть возможным?»

Почему нет? Вещи не перестают быть невозможными только потому, что нам так хочется. Хочется ли нам, чтобы в жизни все было только хорошо? Хочется. Это нормально. Мы все стремимся к приятным моментам и бежим от неприятных. Даже мазохисты. Этот принцип Фрейд назвал «принципом удовольствия» и положил в основу функционирования нашей психики. Современные ученые не только согласны с этим, но и считают, что все развитие нервной и психической систем шло по этому пути. Зачатки нервной системы появились у примитивных организмов в глубинах океана в виде систем, реагирующих на тепло. Это позволило древним организмам держаться ближе к подводным вулканам, рядом с которыми было больше питательных веществ. Поэтому принципиально мы мало чем отличаемся от хрестоматийной инфузории-туфельки, которая в капле воды под микроскопом всегда стремится к краю, рядом с которым стоит лампа, и уплывает от того места, в которое мы кладем кристаллик соли.

И все шло хорошо ровно до того момента, когда в рамках этого вечного стремления к удовольствию наша ленивая (экономная) психика придумала, как можно действовать еще ленивее (сверхэкономично). Зачем избавляться от внешних неприятных моментов, если можно просто перестать о них думать. Намного экономичнее и быстрее вытеснить за забор сознания неприятные мысли о своей жизни, чем вытеснить за пределы своей жизни то, что эти мысли вызывает. Я не буду об этом думать сегодня. Я подумаю об этом завтра. Помните этот мем?

Маргарет Митчелл написала роман «Унесенные ветром» тогда, когда не было ни Интернета, ни компьютеров, ни мемов, ни интернет-мемов. Поэтому Митчелл не знала, что она является создательницей одного из самых устойчивых мемов за последние пару столетий. Этот мем настолько заразителен и распространен, что поражает людей, которые никогда в жизни не читали роман. «Я не буду думать об этом сегодня. Я подумаю об этом завтра», – говорят тысячи людей, попав в сложную ситуацию, а самые образованные и начитанные добавляют: «Как говорила Скарлетт О’Хара».

Скарлетт О’Хара на самом деле так говорила. Неоднократно. Последний раз она сказала эту фразу в момент потери исключительно по своей близорукости мужчины, который по-настоящему любил ее и заботился о ней. Даже в момент расставания он подает ей свой носовой платок, чтобы она могла высморкаться: «Возьмите мой платок, Скарлетт. Сколько я вас знаю, никогда в тяжелые минуты жизни у вас не бывает носового платка».

В последний момент Скарлетт понимает, что она не сумела понять ни одного из мужчин, которых любила, и потеряла обоих. Если бы она поняла одного, никогда бы его не полюбила, если бы поняла второго, никогда бы его не потеряла. И опять: «Сейчас я не стану об этом думать, я с ума сойду, если буду сейчас думать о том, что и его потеряла. Подумаю завтра».

Эта страшная по своей сути фраза, этот мем, стал частью модной нынче философии позитивного мышления. Не нужно думать о плохом. Мысль материальна. Нужно думать о хорошем. Все будет хорошо.

Насколько все будет хорошо, сторонники позитивного мышления могут убедиться, прочитав роман. Ты не только потеряешь мужчину, который любил тебя, не только поздно поймешь, что сама любишь его (понимание этого всегда откладывалась на завтра), но у тебя даже не будет под рукой носового платка, чтобы вытереть слезы.

Если бы министру магии Фаджу хватило мужества принять неудобный факт возрождения Волан-де-Морта, а не вытеснять правду из своего амбициозного, властолюбивого и тщеславного сознания, он вошел бы в историю волшебного мира как величайший и самый смелый министр магии. Дамблдор в конце четвертой части говорит ему об этом открытым текстом. Но Фадж не смог. В конце четвертой части Гарри Поттер смотрит на министра магии и с удивлением вместо суетливого, но добродушного в целом человека видит злобного человека, который категорически отказывается даже думать о том, что может разрушить его уютный и упорядоченный мир.