Крейгу это понравилось. Он утвердительно кивнул головой.

— Но ведь вы — киношники, — сказал он высокомерно. — Всего лишь киношники.

Джонни посмотрел на него.

— Кинематограф развивается, Уоррен. Сейчас люди, обладающие таким талантом, как вы, могут полнее выразить себя на экране, чем на сцене.

Крейг отхлебнул бренди.

— Я не согласен, Джонни, — возразил он с улыбкой. — Однажды я зашел в этот ваш никельодеон, и ужас, что я там увидел! По замыслу это была комедия, но мне было совсем не смешно, — одного коротышку там преследовал толстый полицейский, каждую минуту они спотыкались и падали. — Крейг покачал головой. — Извини, старик, но я не мог высидеть до конца.

Джонни расхохотался. Заметив, что бокал в руках Уоррена пуст, он сделал знак официанту наполнить его.

— Неужели ты думаешь, что мы будем снимать «Бандита» таким же образом? — Он тоже с легкостью перешел на ты, а интонацией он постарался выразить удивление, что Крейгу могла прийти в голову подобная мысль. — Послушай, Уоррен, прежде всего это будет абсолютно другая картина, она будет длиться не двадцать минут, а больше часа. Мы там будем использовать один прием, который появился совсем недавно, называется — крупный план.

Джонни увидел на лице Крейга непонимание.

— Эту штуку придумал один парень по фамилии Гриффит. Вот в чем она заключается: скажем, снимаем мы большую сцену, например, ту, где ты с девушкой в саду. Помнишь, как ты смотришь на нее? На твоем лице написана любовь к ней, хотя ты и молчишь как рыба. На экране все это будет выглядеть чудесно. Камера в этот момент будет снимать только твое лицо, и именно твое лицо увидят зрители. Любой оттенок каждого выражения, которые ты так искусно можешь изобразить на своем лице, увидят зрители, все зрители, а не только те, что сидят в первом ряду партера.

Крейга это заинтересовало.

— Ты имеешь в виду, что в кадре окажусь я один?

Джонни кивнул головой.

— И это еще не все. Ты почти не будешь сходить с экрана, а то как же иначе?

Крейг молчал. Он отпил еще немного бренди. Мысль пришлась ему по душе. В конце концов, ведь это он был «Бандитом». И все же он отрицательно помотал головой.

— Нет, Джонни. Хоть это и звучит очень соблазнительно, я не смогу. Если я снимусь в кино, это подмочит мою репутацию на сцене.

— Сара Бернар не боится за свою репутацию, — бросил Джонни. — Она понимает, что экран даст ей больше возможностей, чем сцена. Подумай об этом, Уоррен, подумай. Бернар — во Франции, Уоррен Крейг — в Америке. Самые известные артисты по обе стороны океана снимаются в кино. Или ты хочешь, чтобы я поверил, что ты боишься сделать то, чего не боится мадам Бернар?

Крейг поставил бокал на стол. Последние слова Джонни ему понравились. Как сказал Джонни: Бернар и Крейг, известнейшие артисты в мире. Он встал и посмотрел чуть неуверенно на Джонни.

— Старик, — сказал он торжественно. — Ты убедил меня. Я буду сниматься в этом кино. Более того, — меня не волнует, что скажут обо мне театральные профессионалы, я докажу им, что настоящий артист может работать где угодно, даже в кино.

Джонни посмотрел на него и улыбнулся. Сэм, все время державший пальцы скрещенными под столом, разжал их и облегченно вздохнул.

6

Сидя в кресле-качалке, Джо наблюдал, как Джонни завязывает галстук. Завязав его, Джонни поглядел в зеркало и сорвал его с шеи, протянув руку к вешалке за другим галстуком.

— Проклятие, — пробурчал он, — никогда не могу сразу правильно выбрать галстук.

Джо улыбнулся. С того утра, когда он описывал Джонни риск, на который тот толкает Питера, они больше не возвращались к этой теме. Он спокойно занимался работой, надеясь, что все будет идти своим чередом. Но дела шли не слишком гладко. Любое препятствие выбивало его из колеи, и он с трудом подавлял свой пессимизм.

— На свидание? — спросил он Джонни.

Джонни кивнул, продолжая возиться с галстуком.

— Я ее знаю? — спросил Джо.

Наконец галстук был завязан, и Джонни повернулся.

— Не думаю, — ответил он. — Это секретарша Сэма Шарпа.

Джо присвистнул.

— Поосторожней, — улыбнулся он. — Я видел эту блондиночку, она из тех, кто хочет выскочить замуж.

Джонни рассмеялся.

— Чепуха! Это чудная девушка.

Джо покачал головой с напускной грустью.

— Такое уже случалось: идешь на свидание с дамой в надежде развлечься, а возвращаешься уже в кандалах.

— Это не относится к Джейн, — возразил Джонни. — Она знает, что я не из тех людей, которые стремятся создать семью.

— Она, может, и знает, но никогда в это не поверит. — Джо продолжал улыбаться. Потом его лицо стало серьезным. — Завтра вы с Питером собираетесь нанести визит в Объединение?

Джонни кивнул. Стоял конец мая, и все уже было готово для съемок. Сценарий закончен, актеры подобраны, оставалось лишь найти подходящую студию — их студия была маловата.

Они говорили на эту тему со многими владельцами компаний, но все студии были заняты. В конце концов они решили попытать счастья в Объединении; не поможет ли оно им? У Объединения было несколько больших студий, подходящих для съемок «Бандита», и, по сведениям Джонни, одна из них как раз свободна летом. Они договорились, что скажут, будто снимают сериал, это будет убедительным предлогом для их просьбы.

— А если нам откажут? — спросил Джо.

— Не могут, — доверительно ответил Джонни. — Хватит каркать.

— Ладно, ладно, — сказал Джо. — Уж и спросить нельзя.

Возница натянул вожжи, и копыта лошади перестали цокать по асфальту; повернувшись, кучер спросил:

— Куда теперь, сэр?

— Еще разок вокруг парка, — ответил Джонни и, повернувшись, взглянул на Джейн. — Ты не против? — спросил он у нее. — Еще не устала?

В лунном свете ее лицо казалось бледным. Хотя ночь была теплой, Джейн набросила на плечи шаль.

— Я не устала, — отозвалась она.

Кучер натянул вожжи, и Джонни откинулся на сиденье. Он посмотрел на небо, усеянное мерцающими звездами, и закинул руки за голову.

— Когда картина будет окончена, Дженни, — сказал он, — перед нами откроется широкая дорога. Тогда нас уже никто не остановит.

Он почувствовал, как она шевельнулась рядом с ним.

— Джонни, — сказала она.

— Да, Джейн? — Он продолжал смотреть на звезды.

— Это единственное, о чем ты думаешь? Я имею в виду конец съемок.

Он с удивлением посмотрел на нее.

— О чем ты?

Она, не мигая, глядела на него. Ее широко раскрытые глаза мерцали в лунном свете. Голос был тихим.