— Буду с вами откровенен, мистер Эйдж, — сказал он сожалеюще. — Ваше предложение мне кажется довольно щедрым, но, боюсь, мне не удастся убедить Крейга принять его. Еще раз хочу повторить — он низкого мнения о киношниках, я бы даже сказал, он их презирает и не считает кино за искусство.

Джонни встал.

— Однако мадам Сара Бернар придерживается другого мнения — сейчас она снимается в фильме во Франции. Может быть, мистер Крейг, учтя это, согласится сниматься здесь?

— Я тоже слышал об этом, мистер Эйдж, но никак не могу поверить, — сказал Шарп. — Это и в самом деле правда?

Джонни кивнул головой.

— Именно так, — солгал он. — Наш представитель во Франции вращался в тех кругах, когда был заключен контракт, и он заверил нас, что это чистая правда. — Секунду поколебавшись, он добавил: — Конечно, мы готовы заплатить вам такие же комиссионные, какие получает агент мадам Бернар, то есть десять процентов.

Шарп встал, глядя на Джонни.

— Мистер Эйдж, вы убедили меня. Я согласен, но вы теперь должны убедить мистера Крейга. Не думаю, чтобы он меня послушался. Почему бы вам самому не поговорить с ним?

— В любое время, когда вам удобно.

Джонни вышел из кабинета в твердой уверенности, что Шарп в кратчайшее время устроит ему встречу с Крейгом.

По пути он остановился у стола секретарши и, улыбнувшись, спросил:

— Как там насчет остальной информации, Джейн?

Она протянула ему листок бумаги. Он взглянул на него.

Там были аккуратно напечатаны ее имя, адрес и телефонный номер.

— Позже восьми не звоните, мистер Эйдж, — улыбнулась она, — я снимаю квартиру, и хозяйке не нравится, когда звонят после восьми.

Джонни ухмыльнулся.

— Непременно позвоню, душенька. И не беспокойтесь насчет хозяйки.

Он вышел из кабинета, весело насвистывая.

Джонни появился на студии только вечером. Увидев его, Питер оторвался от лежащих перед ним бумаг.

— Где ты был? — спросил он. — Я с ног сбился, тебя разыскивая.

Джонни подошел и оперся о стол Питера.

— У меня был сумасшедший день, — сказал он, улыбаясь. — Утром я встретился с агентом Уоррена Крейга, затем узнал, что Джордж в городе, и решил с ним пообедать.

— И что ты обсуждал с Джорджем за обедом?

— Денежные дела, — весело ответил Джонни. — У меня такое предчувствие, что мы получим этого Крейга, поэтому я подумал, что не мешает наскрести деньжат. Джордж решил дать нам тысячу.

— Но я ведь не сказал, что мы будем делать эту картину, — возразил Питер.

— Я знаю, — ответил Джонни. — Но если ты не будешь, найдется кто-нибудь другой.

Он посмотрел на Питера с вызовом.

— Дело в том, что я все равно не собираюсь оставаться в стороне.

Питер, не отвечая, долго и пристально смотрел на него. Джонни упрямо не отводил взгляда. Наконец Питер заговорил.

— Значит, ты точно решился?

Джонни кивнул.

— Да, я решился. Хватит ходить вокруг да около.

Зазвонил телефон, Питер снял трубку и ответил. Затем протянул ее Джонни.

— Это тебя.

— Алло? — сказал Джонни в трубку.

Слушая голос в телефоне, Джонни вдруг закрыл микрофон и прошептал Питеру:

— Это Борден. Ты говорил с ним о картине сегодня утром?

— Да, — ответил Питер. — Чего он хочет?

Джонни ничего не ответил, так как его собеседник замолчал, и сказал в трубку:

— Не знаю, Билл. — Он вопросительно посмотрел на Питера. — Да он еще не решился.

Голос в трубке принялся что-то быстро объяснять.

— Конечно, Билл, конечно, — сказал Джонни. — Я сообщу тебе. — Он повесил трубку.

— Что он хотел? — подозрительно спросил Питер.

— Он хотел знать, принял ли ты решение. И сказал, что если ты против, то мне надо с ним увидеться.

— Вот негодяй! — возмущенно воскликнул Питер. Он сунул сигару в рот и начал нервно жевать ее. — Только сегодня утром я говорил с ним, а он уже пытается украсть мою идею. Что ты ему сказал?

— Ты же слышал, — ответил Джонни. — Я сказал, что ты еще не определился.

— Тогда позвони ему и скажи, что я решил, — раздраженно ответил Питер. — Мы будем делать эту картину.

— Ты будешь делать? — Джонни ухмыльнулся.

— Я ее буду делать, — ответил Питер, который никак не мог остыть. — Я покажу этому Вилли Борданову, как воровать чужие идеи!

Джонни взял трубку.

— Подожди, — остановил его Питер. — Я сам ему позвоню. Он что-то там говорил о двух с половиной тысячах, которые мог бы вложить в картину. Так вот, они мне срочно понадобились.

5

За ужином Питер не проронил ни слова. Что же его тревожит, думала Эстер, но тактично молчала, пока он не закончил есть. Хорошо зная его, она понимала, что Питер сам скажет ей обо всем.

— Дорис принесла табель из школы, — сказала она. — По всем предметам пятерки.

— Очень хорошо, — сказал Питер с отсутствующим видом.

Эстер внимательно посмотрела на него — обычно его очень интересовали успехи Дорис в школе, он всегда смотрел ее табель и торжественно расписывался в нем. Эстер замолчала.

Питер поднялся из-за стола, взял газету и прошел в гостиную. Эстер помогла служанке убрать посуду и направилась туда же. Войдя, она увидела, что газета валяется на полу, а Питер сидит, уставившись в стену отрешенным взглядом.

Его молчание обеспокоило Эстер.

— Что с тобой случилось? — наконец спросила она. — Ты себя неважно чувствуешь?

Питер посмотрел на нее.

— Нормально я себя чувствую, — буркнул он. — Почему ты об этом спрашиваешь?

— Сидишь как умирающий, — сказала она. — За весь вечер ни с кем словом не перебросился.

— Я размышляю, — коротко ответил он. Ему хотелось, чтобы Эстер оставила его в покое.

— Это какая-то тайна? — спросила она.

— Нет, — он удивился. И тут внезапно сообразил, что она ровным счетом ничего не знает о его решении.

— Я все-таки решил делать фильм, о котором говорил Джонни, и теперь прямо места себе не нахожу.

— Раз уж принял решение, то чего ж теперь с ума сходить?

— Да слишком это рискованное дело, — ответил Питер, — я могу потерять все.

— Но ты ведь знал об этом, когда принимал решение, не правда ли?

Он кивнул.

— Тогда не сиди с таким видом, будто ты с минуты на минуту ожидаешь конца света. Надо было беспокоиться перед тем, как принимать решение, а теперь надо заниматься делами и не волноваться из-за того, что может случиться.