– Да ты дурак! – воскликнул Мильдун. – Сохрани эту монету! Ты богатый человек!

Он подошел к кассе, чтобы вернуть монету Шону, но она исчезла! Никто больше не видел ни ее, ни старого джентльмена!

Андреа открыла глаза и увидела, что Лайам смотрит на нее. Чего он от нее ждет? Она что, должна рассмеяться? Или заплакать?

Голос Вана Моррисона становился то громче, то тише. Как океанские волны. Андреа выпрямилась. Ее рука погладила рукав Лайама и задержалась на нем.

– Боюсь, что я не уловила смысл, – сказала она, прищурясь.

Было очень трудно сосредоточиться. Почему у него такой яркий свет? И почему бы не включить музыку погромче?

Лайам рассмеялся.

– Типичный ирландец. Терпеть не мог, когда все идет хорошо.

– Но зачем же он отдал монету? – спросила Андреа. – Он же был беден, правда? Ему нужны были деньги!

– Но это могло быть проклятие, как же вы не понимаете!

По глазам Лайама было видно, что он взволнован. Это было волнение учителя, заманившего в свои сети ученика.

– Шон не знал, кто был этот старик. Может, он был сам дьявол? Или он был волшебником? Даже самый прекрасный дар может стать проклятием, если вам не известно его происхождение. Такой дар может навлечь беду. А Шон ничего не знал.

Андреа покачала головой. Ей показалось, что в этой истории нет никакого смысла. И почему это Лайам решил, что все было так ужасно?

– Вы считаете, что ирландцы более суеверны, чем другие народы? – не задумываясь, спросила она.

Реакция Лайама была совершенно неожиданной. У него на щеках выступили красные пятна.

– Почему вы спрашиваете?

– Ну... Этот парень в вашей истории... Он ведь был суеверным, правда? Он верил в проклятия, верил в возможность накликать беду?

Лайам задумчиво кивнул.

«С меня довольно этой чертовщины, – решила Андреа. – Может, перейдем к делу, дорогой?»

Сейчас или никогда.

Женщина прижала обе руки к его вспыхнувшим щекам. Лицо Лайама было удивительно горячим. Андреа ласково потянула его лицо вниз, к себе. Она закрыла глаза. Приоткрыла рот.

Сзади раздалось покашливание. Шаги. Кто-то кашлянул.

Андреа охнула.

Лайам высвободился из ее рук. Повернулся на звук.

– Маргарет! Ты вернулась!

Андреа повернулась. В нескольких футах позади дивана стояла сестра Лайама. Она неодобрительно смотрела на него. Маргарет указала на коричневый пакет, который держала в руках.

– Я принесла мороженое! Я не знала, что у нас вечеринка.

Она сказала это, обращаясь к Лайаму.

Андреа тотчас же вскочила на ноги. Она облизала губы. Поцелуй. Мы так и не поцеловались. А он хотел. Но его сестра... Комната закачалась.

– Я заглянула на минутку. Правда. Я...

Почему она оправдывается перед его сестрой?

Улыбка на лице Маргарет. Насмешливая улыбка. Ее это забавляет!

«Как бы мне хотелось стереть эту улыбку кулаком», – подумала Андреа.

– Андреа, очень рада вас видеть! – сказала в конце концов Маргарет, оторвав глаза от Лайама и поворачиваясь к гостье. – Пожалуйста, не уходите!

– Извините, не могу. Я должна идти. Мне нужно домой.

Лайам тоже улыбнулся. Андреа пытается отыскать сердечность в его глазах и улыбке. Не смеется ли он над ней? Или он улыбается потому, что теперь у них есть свой секрет? Своя тайна.

Я же не влюбленная девочка-подросток! Так почему же я веду себя так, словно мама неожиданно застала меня лежащей на диване?

В правом виске у нее застучало. Хватая шубу и направляясь в прихожую, Андреа терла висок, стараясь облегчить боль. Лайам схватил ее за локоть, когда она была уже на краю восточного ковра.

– Осторожно! – прошептал он.

Его глаза вопросительно смотрели на нее. Андреа все еще не могла разобрать, что у него за улыбка.

Он так нежно держит мою руку. Он заботится обо мне. Я была права.

– Я положу мороженое в морозильник и поднимусь к себе, – сказала его сестра, все еще стоявшая позади дивана. – Вам не стоит уходить из-за меня!

Но Андреа уже добралась до двери. В прихожей такой яркий свет! Прямо как утреннее солнце! От него режет в глазах и сильнее стучит в висках.

– Я очень рада, что вам обоим нравится дом.

Что за чушь я говорю! Что это со мной? Наверное, это вино. Вино и кокаин.

Кокаину явно было маловато.

Лайам открыл ей дверь.

– С вами будет все в порядке?

Что он хочет этим сказать?

– Вы сможете добраться домой, Андреа?

Она кивнула.

– Тут не далеко. На другом конце городка.

Мужчина взял у нее из рук шубу и помог одеться. Андреа надела шубу и улыбнулась ему.

Он улыбнулся в ответ, все еще держа руки у нее на плечах.

– Будьте осторожны, ладно?

– Спокойной ночи, Лайам!

Лицо женщины обдало холодом. Дверь закрылась неожиданно громко, и Андреа чуть не слетела со ступенек.

Постепенно ее глаза привыкли к темноте. Она улыбнулась и посмотрела на дверь. Представила себе его темные глаза, его руки на своих плечах.

– Будьте осторожны, ладно?

Такой приятный, ласковый голос!

Он тоже меня хотел.

В самом деле хотел.

Придерживаясь за металлический поручень, женщина прошла к тротуару. Засунув руки глубоко в карманы шубы, она наклонилась навстречу ветру и пошла домой. Глаза ее слезились от холода. Слезы горели на щеках.

– Будьте осторожны, ладно?

Я почти ощутила вкус его губ.

В следующий раз я узнаю этот вкус. В следующий раз. Когда этой чертовой сестры не будет дома.

Кстати, почему вообще такие мужчины живут вместе с сестрами?

Молодой человек взял плащ и кепку Лайама. Мильтон провел гостя через гостиную, потом по длинному коридору с зеркалами вниз, в свой кабинет.

Сквозь стеклянные двери было видно красное послеполуденное солнце, низко висевшее над обнаженными деревьями.

– Мильтон, да у тебя здесь собственный лес! – воскликнул Лайам.

Он остановился, чтобы поздороваться с двумя ассистентками в коротких юбках. Они улыбнулись и подняли рюмки с вином, словно собирались выпить за его здоровье.

– Мне нравится, что ты устроил вечеринку без особого повода, – сказал Мильтону Лайам.