– Андрей сказал, – коротко объяснила она. – После того как ты скоропалительно умчалась, мы с ним долго разговаривали. Признаться, нас немного заинтриговало твое загадочное поведение. Во всяком случае, милая Сашенька, то, что ты чего-то боишься, тебе скрыть не удалось. Вот мы и решили, что я приеду к тебе и все из тебя вытяну. Думаю, ты понимаешь, что сопротивление бесполезно! Что произошло?

Я молчала.

– Саша, – она мягко дотронулась до моей руки. – Как ты не можешь понять, что у нас с Андреем немножко больше опыта, чем у тебя? Нет, я не стану отрицать, что у тебя неплохо развита интуиция и ты очень храбрая и умная девочка! Но какие-то вещи ты сама сделать не можешь, не совершив при этом глупости, опасные для твоей жизни. Почему ты не хочешь поговорить если не с Андреем, то хотя бы со мной?

– Я хочу, даже очень хочу, – вырвалось у меня. – Но… не могу.

– Ты узнала что-то и теперь не знаешь, как с этим поступить? – не отставала от меня Лиза. – Саша, я уже говорила тебе, что в нашем случае мы имеем дело с людьми настолько безнравственными, что смело могу предположить – они пойдут на все. Представь их психологию – долго жили в нищете, в которой нет ничего предосудительного, если тебя не сжигает злая зависть, потом появилась возможность разбогатеть – конечно, нечестная, грязная, но они уже привыкли ненавидеть, завидовать, люди стали для них врагами! О, они разбогатели настолько, что им теперь доступны все удовольствия! И вот появляется некто, собирающийся это их радостное благоденствие разрушить… Сашенька, если ты еще сохраняешь капельку разума, пожалуйста, предоставь это нам с Лариковым! Или хотя бы позволь нам помочь тебе, объяснить, что надо сделать!

Она была совершенно искренней. То есть она боялась за меня, и я в этот момент чувствовала себя еще хуже – более того, я поняла, что просто обязана рассказать ей все.

Я говорила долго. О звонке ночью, который был похож на ночной кошмар, о Таманцеве, которого я заподозрила в убийстве. Про отправленную по почте книгу и про обещание обменять Марину Овсянникову на нее, Лизу.

Когда я закончила, она некоторое время молчала, сосредоточенно нахмурив свои очаровательные бровки, потом закурила очередную сигарету и спросила:

– Ты слышала когда-нибудь раньше этот голос?

– Нет, – покачала я головой. – Но этот человек явно пытался его изменить.

– Он должен перезвонить сегодня?

Я кивнула.

Она набрала чей-то номер и сказала:

– Любочка, это Лиза Борисова… Не в службу а в дружбу, вычисли для меня один звоночек… Потом, Любочка! Встретимся, я все тебе объясню…

Она продиктовала ей мой номер и повесила трубку.

– Так что мы будем делать? – поинтересовалась я.

– Ждать, – пожала она плечиком. – Пока мы будем ждать, а уж потом думать, что я буду делать… Знаешь, Сашенька, возможно, все не так плохо, как тебе кажется. И уж можешь мне поверить, за Марину я волнуюсь куда больше, чем ты думаешь! Тем более что у меня есть на то свои причины… Но об этом поговорим потом. Когда мы сможем прижать их к ногтю.

Она снова набрала номер, на сей раз она говорила отрывисто и сухо.

– Ну вот, теперь я могу тебе это доказать, – сказала она неведомому абоненту. – Жди моего звонка утром, но попытайся присутствовать на этом спектакле… Как зачем?.. Да хотя бы затем, чтобы посмотреть…

Она невесело усмехнулась.

– Чтобы посмотреть, как меня будут убивать!

Он позвонил ближе к двенадцати.

Когда мама уже пришла, когда Пенс собирался домой и когда я уже начала психовать, не выдерживая этого напряженного ожидания.

Звонок буквально разрезал тишину напополам, оставив в одной стороне мое безмятежное прошлое и наполнив теперешнюю половинку неприятным ощущением страха.

Я схватила трубку.

– Алло…

Мой голос отчего-то звучал хрипло.

Пенс остановился в дверях, и по его взгляду я чувствовала, что он ужасно хочет вырвать у меня из рук трубку и послать этого чертова маньяка подальше.

Лиза, нахмурившись, потянулась за новой сигаретой.

И только моя беспечная мама, совершенно не зная, что с нами происходит, весело напевала на кухне.

– Александра? – осведомился голос. – Вы надумали что-нибудь путное?

– Да, – сказала я.

– И как мы решим?

Я взглянула на Лизу. Она сидела абсолютно спокойная, как будто ничего не происходило, и полировала ноготок на безымянном пальчике правой руки. Почувствовав мой взгляд, она подняла глаза и ободряюще улыбнулась.

Все в порядке, говорила ее улыбка. Делай то, что тебе надлежит делать…

– Как вы решите, – ответила я.

– Тогда завтра в половине двенадцатого. Естественно, я имею в виду полдень, а не полночь. Вы меня поняли?

– Да.

– Вы помните наши условия?

– Да.

По моей спине бегали мурашки. Мне стало холодно, потом меня бросило в жар.

Он повесил трубку.

– Саша? – позвала меня Лиза. – Все?

Я кивнула. При этом я почему-то продолжала сжимать трубку.

Лиза осторожно вынула ее у меня из руки и набрала номер.

– Люба? – спросила она. – Откуда был звоночек? Да? Спасибо. Спасибо, миленькая. За мной не задержится!

Она повесила трубку и мрачно проговорила:

– Ну вот. Теперь можно начинать размышлять о дне завтрашнем.

– Кто это был? – спросила я.

– А ты как думаешь? – обернулась она ко мне, и я с удивлением обнаружила, что она улыбается. – Во всяком случае, именно этого человека я и ожидала увидеть в главной роли!

– Ну и что мы будем делать? – спросила я.

– Как что? – удивленно приподняла она брови. – Спать. Завтра у нас с тобой тяжелый день, ты не находишь?

– Я не смогу заснуть, – пробормотала я.

– Да брось ты! Человек может заставить себя делать все. Ты просто объясни своему организму, что он нуждается в отдыхе!

– Не получится, – развела я руками. – Временами мой дурацкий организм отказывается понимать человеческие слова. Так сказать, не внемлет наставлениям мозга…

– Тогда посчитай слоников, – рассмеялась Лиза, и я в очередной раз удивилась ее выдержке.

* * *

Я долгое время считала пресловутых слоников, вслушиваясь в ровное дыхание Лизы, которая, представьте себе, заснула сразу, как только смежила веки.

Я бы так не смогла, призналась я себе. Я и сейчас-то никак не могу успокоиться, а если бы завтра мне предстояла казнь?

То, что должно было случиться с Лизой завтра, тоже походило на казнь. Я закрывала глаза и видела ужасную картину – Лиза стоит возле почтамта и улыбается, а Таманцев достает револьвер и целится в нее. Но Лиза этого не видит – она просто улыбается как ни в чем не бывало.