С невероятной жадностью набросились мы на еду. Старушки угощали нас очень радушно, но убеждали не есть много сразу.

Когда первые приступы голода были утолены, я хотел со своими спутниками идти за нартами, но обе хозяйки, расспросив, где мы оставили их, предложили нам лечь спать, сказав, что нарты доставят их мужья, которые ушли на охоту ещё вчера и скоро вернутся.

Не раздеваясь, я лёг на мягкую хвою; отяжелевшие веки закрылись сами собой. Я слышал, как заскрипел снег под лыжами около дома (это куда-то ушли старушки), и вслед за тем я, как и мои спутники, погрузился в глубокий сон. Когда я проснулся, в юрте ярко горел огонь. Рожков и Ноздрин ещё спали. По другую сторону огня против нас сидели обе старушки и мужья их, возвратившиеся с охоты. Я видел, что мы все были разуты и на ногах у нас вместо рваных унтов были надеты кабарожьи меховые чулки. Я хотел было подняться и сесть, но почувствовал сильное головокружение.

– Спи! Надо много спать, – сказал мне старик.

Я откинулся назад и опять утонул во сне.

На другой день мы проснулись совершенно разбитыми. Всё тело словно было налито свинцом, даже руку поднять было тяжело. Когда проснулись Рожков и Ноздрин, я не узнал их. У них отекли руки и ноги, распухли лица. Они тоже смотрели на меня испуганными глазами. Очевидно, и я выглядел не лучше. Старики орочи посоветовали нам подняться, походить немного и вообще что-нибудь делать, двигаться…

Это легко было сказать, да трудно было исполнить. Но орочи настаивали. Они помогли нам обуться и подняться на ноги. Старики принялись рубить дрова и просили то одного, то другого из нас сходить за топором, принести дров или поднять полено. Я убедил Рожкова и Ноздрина не отказываться от работы и объяснил, что нужны движения, нужен физический труд, хотя бы и через силу.

Головокружение, тошнота и сонливость не оставляли нас весь день. Трижды мы вылезали из юрты, заставляя себя двигаться.

Силы наши восстанавливались очень медленно. Две недели обе старушки ходили за нами, как за малыми детьми, и терпеливо переносили наши капризы. Только мать может так ухаживать за больным ребёнком. Женщины починили всю нашу одежду и дали нам новые унты; мужчины починили нарты и сделали нам новые лыжи. Наконец мы оправились настолько, что могли продолжать путешествие.

Как сейчас, вижу маленькую юрточку на берегу запорошённой снегом протоки. Около юрточки стоят две женщины-старушки с длинными трубками. Они вышли нас провожать. Отойдя немного, я оглянулся. Старушки стояли на том же месте. Я помахал им шапкой. На повороте протоки я послал им последнее «прости».

Старики снабдили нас продовольствием на дорогу и проводили, как они сами говорили, на шесть песков, то есть на шесть отмелей, образовавшихся у поворотов реки. Они рассказали нам путь вперёд на несколько суток и объяснили, где найти людей. Мы расстались.

Зимний переход по реке Хунгари в 1909 году был одним из самых тяжёлых в моей жизни. И каждый раз я вспоминаю с умилением двух старушек, которые, быть может, спасли нас от смерти.

Что такое нарты?

Нарты – узкие длинные сани народов Севера, Сибири и Дальнего Востока. Предназначены для езды или перевозки грузов на собачьих упряжках или северных оленях. Ездовым собакам с нартами легче бежать по неглубокому снегу, так как лапы у них не очень длинные. Если снег очень глубокий, им очень трудно продвигаться вперед без помощи человека; они зарываются в снег, прыгают, а вперёд почти не продвигаются. Поэтому, когда снег очень глубокий, людям приходится помогать собакам.

Почему деревья всегда потрескивают при сильном морозе?

Все, наверно, слышали такое выражение «трескучие морозы». Так говорят про очень сильные морозы. Но почему же мы слышим в лесу треск деревьев во время морозов? Подготавливаясь к зиме, корни деревьев откачивают воду из стволов, чтобы замёрзшая вода не разрушала древесину. На морозе дерево становится более хрупким и ломким. Кроме того, небольшая часть влаги остаётся в дереве. Кора дерева защищает от промерзания внутренние спои древесины. Но в очень сильные морозы это не помогает и в стволе дерева замерзает сок. При замерзании он расширяется, разрывая при этом древесину, – трещат сучья, раскалываются стволы.

Что такое землетрясение? Часты ли они на Дальнем Востоке?

Землетрясение – это подземные толчки, колебания земной поверхности, вызванные естественными причинами или искусственными процессами, приводящие к разрушению зданий и гибели людей. По своей силе землетрясения бывают разные. Силу землетрясения оценивают в баллах от 1 до 12. Один балл – это незаметное землетрясение, а 12 баллов – настоящая катастрофа, при которой разрушаются здания и гибнут люди. Для жителей Дальнего Востока землетрясения являются обычным явлением. Примерно так же, как для жителей Центральной России является дождь. Тем не менее жители Дальнего Востока крайне серьезно относятся к землетрясениям. Ведь если не подготовиться, всё может кончиться очень плохо. На Дальнем Востоке землетрясения могут достигать 7–9 баллов.

Рыбья кожа использовалась для обуви?

Рыбья кожа использовалась для изготовления обуви, но не только для этого. Кожа рыб обрабатывается так же, как кожа зверей. Она очень мягкая, долговечная, не пропускает воду, но хорошо пропускает воздух. Из неё шьют перчатки, сапоги, ремни и сумки. Кожу определённых видов рыб использовали для шитья разных изделий. Кожа кеты и сома шла на халаты, кожа щуки – на сапоги. Раньше рыбьей кожей затягивали оконные рамы. Также из рыбьей кожи делали нитки, шили паруса для лодок и варили клей.

Что такое унты?

Название «унта» переводится как «обувь». И действительно, унты – это самые известные тёплые сапоги для очень холодного климата. Их носят народы Севера, Сибири и Дальнего Востока. Подошва у таких сапог из войлока, а сами они сшиты из шкуры собаки или оленя. Мех может быть внутри и снаружи сапога. В таких сапогах не замёрзнешь при температуре минус 50 градусов. Они лёгкие и очень удобные.