— Представить себе не могу, чтобы я когда-нибудь завел собственное дело. Разве что бордель, — пробурчал Джон, передвинув стопку листков Валери, а та с отсутствующим видом передала их дальше.

— В этом случае нормы охраны труда тоже существуют, — невозмутимо заметил Мэтт. Присев на край стола, он обвел слушателей взглядом и продолжал: — Как бы там ни было, это часть учебной программы. И я был бы рад, если бы все это поняли.

— Тогда ладно, — вздохнул Джон. Положив перед собой лист с инструкцией, он углубился в чтение. Довольный, что Джон наконец замолчал, Мэтт улыбнулся.

Элла незаметно наблюдала за Мэттом. В аудитории стояла тишина, только слышался слабый шорох бумаги. Мэтт по-прежнему старательно избегал ее взгляда. Так продолжалось весь день. Судя по всему, Мэтт пребывал в отличном расположении духа — смеялся и шутил, как всегда, разве что держался немного нервно. Но если не считать обычного взгляда, которым он окинул аудиторию перед тем, как дать им задание, он, казалось, едва ли вообще заметил ее присутствие. В прошлый раз, когда они улучили момент поговорить наедине, Мэтт хотя бы смотрел ей в глаза. И не скрывал, что терзается чувством вины из-за того, что провел с ней ночь. А сейчас… казалось, он был бы рад вообще не видеть ее. Пьер сунул ей в руки бумажку с инструкцией, заставив Эллу оторваться от грустных мыслей.

Тяжело вздохнув, Элла скосила глаза на Мэтта. Воспользовавшись паузой, тот аккуратно счищал с рукава остатки мела. На лбу у него образовалась морщинка, которую раньше она не замечала. Слушатели погрузились в чтение. Элла задумчиво закусила губу.

Неужели все так, как он сказал? В памяти снова всплыл вчерашний разговор, и на душе у нее стало мерзко. Стало быть, Мэтт чувствует себя негодяем. Почему-то ей казалось, что это пройдет. Мэтт признался, что в первый раз изменил жене, но правда ли это? Ежели так, то это уже серьезно. Выходит, ему непросто неловко перед женой, отсутствием которой он воспользовался, чтобы «сбегать на сторону», — похоже, беднягу гложет мучительный стыд, а это значит, что для него ночь, проведенная в объятиях другой женщины, — самый настоящий грех.

Мэтт внезапно поднял глаза, и взгляды их встретились. Элла застыла. Так, казалось, прошла целая вечность. И вдруг на губах ее появилась нежная улыбка.

Мэтт растерянно заморгал и отвернулся.

— Позволь представить тебе Симона, — торжественно объявила Фэйт.

Элла с трудом заставила себя оторваться от трехдюймовой дыры в стене гостиной — эта дыра появилась в результате ее усилий загнать в стену гвоздь. В дверях кухни мелькнуло любопытное лицо Миранды. В руках у нее была ложка. Привычным движением Миранда отбросила с лица волосы, и Элла едва удержалась от смеха. Скорее всего, бедняжка просто среагировала на мужское имя «Симон». Элла с Мирандой озадаченно уставились на Фэйт, державшую под мышкой какой-то сверток, завернутый в одеяло. Вдруг край его отогнулся, и показался влажный черный нос.

— Симон? — слабым голом прошептала Элла.

Фэйт откинула край одеяла, и Элла увидела круглые карие глаза. Существо в одеяле заворочалось и угрожающе заворчало.

— Не знала, как довезти его до дома, поэтому просто завернула беднягу в одеяло. Тем более что на улице дождь, — объяснила Фэйт.

Элла спрыгнула с подоконника. Эти шторы, реклама которых гласила, что повесить их даже в одиночку — пара пустяков, могут подождать до вечера, решила она. А уж дыра в стене — тем более. К тому же существо под мышкой у Фэйт продолжало ворчать и при этом извивалось, пытаясь выскользнуть у нее из рук. Элла не сразу сообразила, что речь идет явно не о кратком визите.

— Фэйт, послушай, это и есть та самая зверюга, на которую я согласилась?

— Симон — вовсе не зверюга, дорогая. Это бедное, одинокое, брошенное создание, и мы будем очень любить его. Верно, милый?

Симон в ответ зарычал. Элла почувствовала, как от этого звука желудок ее ухнул куда-то вниз, и только усилием воли отогнала мысль вытолкать их обоих за дверь.

— Собака, да? — небрежным тоном осведомилась она.

Фэйт подняла голову. Стекла ее очков были все в каплях, поэтому глаз не было видно.

— Ну, уже по одной его волосатой морде можно догадаться, что не черепаха и не ящерица.

Похоже, Фэйт понравилось упражняться в остроумии. Нагнувшись, Элла осторожно потрогала влажный черный нос и заглянула в блестящие глаза.

— Эй, привет, — ласково прошептала она. Но когда Элла перевела взгляд на Фэйт, он сразу стал жестким. — Послушай, Фэйт, насколько я понимаю, это еще щенок, причем совсем маленький. А это значит, что он станет лить во всех углах. И оставлять повсюду кучки. Так мы не договаривались. Конечно, он просто прелесть, но я вынуждена сказать «нет». Поверь, мне очень жаль, но это невозможно.

Разом ссутулившись, Фэйт жалостливо оглядела своего питомца, а потом с умоляющим видом посмотрела на Эллу.

— Ладно… — беззвучно прошептала она. — Тогда объясни это Симону. Только как-нибудь помягче, хорошо? У него, между прочим, еще нога сломана — бывший хозяин, решив, что с него хватит, просто-напросто вышвырнул беднягу в окно. Заявил, что устал от возни с собакой. Жаль, если малыш поймет, что никому на свете не нужен.

— Господи помилуй! — выдохнула Миранда, выразительно покрутив головой.

— Какого черта ты мне это рассказываешь?! — со слезами в голосе крикнула Элла.

— Потому что это правда. — Фэйт безразлично пожала плечами. — Попробуй взглянуть на это по-другому. Считай, что нам повезло — нога у него в гипсе, так что писать по углам он просто не в состоянии. Любой другой щенок в его возрасте перевернул бы вверх дном весь дом. А Симон, бедняга, способен только доковылять до миски. Вот еще один плюс. К тому же, — Фэйт хрипло откашлялась, — он полукровка, а все хотят породистую собаку.

— О нет! — Миранда едва не выронила ложку.

— Фэйт, тебе бы пожертвования собирать, честное слово! Да с таким талантом выжимать слезу тебе любой последнюю рубаху отдаст, — вздохнула Элла, осторожно коснувшись кончиком пальца влажного носа. Теплый розовый язычок моментально лизнул ей руку.

Все было не совсем так, как она себе представляла. Вернее, совсем не так. В палец ей впились острые зубки — расшалившийся Симон игриво кусал ее за палец. Потом из одеяла высунулась волосатая лапа и шлепнула ее по руке. Элла заглянула ему в глаза и вздрогнула — ей вдруг показалось, что в них блеснули слезы. Она отдернула руку, но пес твердо дал понять, что совершенно не желает расставаться со своей игрушкой.

— Итак, — вздохнула Фэйт, — раз ты категорически против, придется завтра отвезти его в приют для собак. Конечно, такому крохе в огромной пустой клетке будет одиноко. Но я слышала, что они все-таки держат их пару месяцев, прежде чем усыпить…

— Черт… Ладно, пусть остается, — махнула рукой Элла.

— Только с одним условием, — вмешалась Миранда, проскользнув в гостиную, — он будет спать со мной!