По мнению Данбера, эволюция подразумевала, что такого рода «уход за ближними» будет осуществляться лично и что наши когнитивные способности не позволяют поддерживать более 150 связей одновременно[143]. Мозг, тело и сенситивный инструментарий человека продолжали меняться с тех пор, как около четырех миллионов лет назад наши предки выделились из состава приматов в отдельную ветвь развития. Мы не шимпанзе и не бонобо, как бы ни были схожи с ними по строению ДНК. Мы можем переместиться на другой конец земли менее чем за сутки и беседовать в видеочате с людьми, находящимися за многие тысячи миль. Современные мобильные и социальные технологии создают новые возможности для зарождения и поддержания связей между людьми. В результате переработки данных мы получаем доступ к релевантной и адресной информации о миллионах реальных и потенциальных знакомых.

Термин «социальный граф»[144] стал широко использоваться для описания связей между людьми в Facebook с подачи Марка Цукерберга[145]. Эта социальная сеть широко применяет алгоритмы, анализирующие эти связи с целью выработки рекомендаций по новым знакомствам или контенту. Термин происходит из математической теории графов в области знания, исследующей парные связи (теория графов – раздел дискретной математики, изучающей свойства графов, где граф представляется как множество вершин (узлов), соединенных ребрами (связями). – Ред.). На самом деле существует только один социальный граф, а вы обитаете в одном из его районов – своей собственной социальной сети[146]. Однако при наличии более чем миллиарда пользователей Facebook мы приближаемся к моменту полной «оцифровки» социального графа. Это поражает воображение. До появления современных средств коммуникации возможности исследования социальных связей ограничивались масштабами деревни, школы или компании.

Объем располагаемых материалов для исследований социальных связей, проводившихся до появления интернета, безусловно, проигрывает изобилию информационных поводов, которое мы обнаруживаем в Facebook и на других платформах. В 1930-х годах психиатр Дж. Л. Морено начал создавать «социометрические» диаграммы, или графы, отражающие межличностные связи и взаимные влияния[147]. Известен случай, когда он разбирался с причинами «эпидемии побегов» из школы для несовершеннолетних правонарушительниц в штате Нью-Йорк[148]. Девочки, решавшиеся на побег, жили в разных концах общежития и не имели общей истории. Директор школы был озадачен и попросил помощи у Морено, который создал схему связей между ученицами с указанием характера взаимоотношений, любимых занятий и уровней интеллекта. Некоторые из девочек служили центрами притяжения, вовлекающими почитательниц в свою социальную орбиту. Некоторые из пар отличались особенно близкими дружескими отношениями, то есть все беглянки были тесно связаны друг с другом. Морено утверждал, что у них были не только общие подруги, но и одинаковые взгляды и ценности[149].

Анализ Морено предполагал, что социальный граф влияет на личные решения человека. Но так ли это в случае особенно высоких рисков? Один из ответов на этот вопрос был получен по результатам исследования социолога Дуга МакАдама. Он изучал мотивацию активистов, выразивших желание участвовать в знаменитой кампании «Лето гражданских свобод» в 1964 году. Участие в движении за гражданские права было «тяжелым нравственным и физическим испытанием» – троих из числа активистов похитили и убили буквально сразу же по прибытии их в штат Миссисипи[150]. Вечерние теленовости ясно давали понять, что это крайне рискованное мероприятие. Неудивительно, что далеко не все из заявивших о своем намерении участвовать действительно реализовали его: около 25 процентов записавшихся отказались еще до начала кампании[151]. Исследуя заявочные формы участников, МакАдам выяснил, что доехавшие до Миссисипи обычно были тесно связаны с кем-то из других участников движения за гражданские права, и это был более значимый фактор, чем предшествующая история политической деятельности человека[152].