chitay-knigi.com » Современная проза » День без вранья - Виктория Токарева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 180
Перейти на страницу:

– Почему? – спросил судья.

– Он меня третировал.

Чувствовалось, что слово «третировал» «Ромашка» приготовил заранее.

Зал зашумел, заволновался, как рожь на ветру. Это был ропот подтверждения. Да, «Берёзка» третировал «Ромашку», и тот убил его потому, что не видел для себя иного выхода. Драться с ним он не мог – слишком слаб. Спорить тоже не мог – слишком глуп. Избегать – не получалось, деревня состояла из одной улицы. Он мог его только уничтожить.

– Садитесь, – сказал судья.

«Ромашка» сел, и над залом нависло его волнение, беспомощность и ненависть к умершему. Даже сейчас, за гробом.

Судья приступил к допросу «Березкиной» жены. Вернее, вдовы.

Поднялась молодая рослая женщина Тоня, с гладкой темноволосой головой и большими прекрасными глазами. Инна подумала, что, если её одеть, она была бы уместна в любом обществе.

– Ваш муж был пьяница? – спросил судья.

– Пил, – ответила Тоня.

– А это правда, что в пьяном виде он выгонял вас босиком на снег?

– Было, – с неудовольствием ответила Тоня. – Ну и что?

То обстоятельство, что её муж пил и дрался, не было достаточной причиной, чтобы его убили. А судья, как ей казалось, спрашивал таким образом, будто хотел скомпрометировать умершего. Дескать, невелика потеря.

– Обвиняемый ходил к вам в дом?

– Заходил иногда.

– Зачем?

Судья хотел исключить или, наоборот, обнаружить любовный треугольник. Поискать причину убийства в ревности.

– Не помню.

Она действительно не помнила – зачем один заходил к другому? Может быть, поговорить об общем деле, всетаки они были коллеги. Истопники. Но скорее всего – за деньгами на бутылку.

– Когда он к вам приходил, вы с ним разговаривали?

– Может, и разговаривала. А что?

Тоня не понимала, какое это имело отношение к делу: приходил или не приходил, разговаривала или не разговаривала.

Судья посмотрел на статную, почти прекрасную Тоню, на «Ромашку» – и не смог объединить их даже подозрением.

– Вы хотите подсудимому высшей меры? – спросил судья.

– Как суд решит, так пусть и будет, – ответила Тоня, и её глаза впёрвые наполнились слезами.

Она не хотела мстить, но не могла и простить.

– Озорной был… – шепнула Инне сидящая рядом старуха. – Что с его ишло…

Сочувствие старухи принадлежало «Ромашке», потому что «Ромашка» был слабый, почти ущербный. И потому, что «Берёзку» жалеть было поздно.

Инна внимательно поглядела на старуху и вдруг представила себе «Березку» – озорного и двухметрового, не знающего, куда девать свои двадцать девять лет и два метра. Ему было тесно на этой улице, с шестёркой в конце улицы и лавкой перед шестёркой. На этой лавке разыгрывались все деревенские празднества и драмы. И умер на этой лавке.

– Садитесь, – разрешил судья.

Тоня села, плача, опустив голову.

Стали опрашивать свидетелей.

Вышла соседка подсудимого – баба в ситцевом халате, с причёской двадцатилетней давности, которую Инна помнила у матери. Она встала вполоборота, чтобы было слышно и судье, и залу. Принялась рассказывать:

– Я, значит, побежала утречком, набрала грибов в целлофановый мешок. Отварила в солёной водичке, скинула на дуршлаг. Собралась пожарить с лучком. Говорю: «Вась, сбегай за бутылкой…»

– Опять бутылка! – возмутился судья. – Что вы все: бутылка да бутылка… Вы что, без бутылки жить не можете?

Свидетельница замолчала, уставилась на судью. Челюсть у неё слегка отвисла, а глазки стали круглые и удивлённые, как у медведика. Она не понимала его неудовольствия, а судья не понимал, чего она не понимает.

Повисла пауза.

– Рассказывайте дальше, – махнул рукой судья.

– Ну вот. А потом он забежал на кухню, взял нож. А дальше я не видела. Потом захожу к нему в комнату, а он под кроватью сидит…

Судья развернул тряпку и достал нож, который лежал тут же на столе как вещественное доказательство. Нож был громадный, с чёрной пластмассовой ручкой.

Зал замер.

– Да… – судья покачал головой. – С таким тесаком только на кабана ходить.

И преступление выпрямилось во весь рост.

«Ромашке» дали одиннадцать лет строгого режима. Он выслушал приговор с кривой усмешкой.

Судья испытывал к «Ромашке» брезгливое пренебрежение. А женщины-заседатели смотрели на него со сложным выражением. Они знали, что стоит за словом «строгий режим», и смотрели на него как бы через это знание. А «Ромашка» не знал, и ему предстоял путь, о котором он даже не догадывался.

Суд кончился.

«Ромашку» посадили в машину и увезли. Все разбрелись с отягощёнными душами.

Инна и Адам пошли в санаторий.

Дорога лежала через поле.

Солнце скатилось к горизонту, было огромное, объемнокруглое, уставшее. Инна подумала, что днём солнце бывает цвета пламени, а вечером – цвета тлеющих углей. Значит, и солнце устаёт к концу дня, как человек к концу жизни.

Вдоль дороги покачивались цветы и травы: клевер, метёлки, кашка, и каждая травинка была нужна. Например, коровам и пчёлам. Для молока и меда. Все необходимо и связано в круговороте природы. И волки нужны – как санитары леса, и мыши нужны – корм для мелких хищников. А для чего нужны эти две молодые жизни – Коли и Васи? Один – уже в земле. Другой хоть и жив, но тоже погиб, и если нет «иной жизни», о чем тоскливо беспокоилась клоунеса, значит, они пропали безвозвратно и навсегда. А ведь зачем-то родились и жили. Могли бы давать тепло – ведь они истопники.

Кто всем этим распоряжается? И почему «он» или «оно» ТАК распорядилось…

Вошли в лес. Стало сумеречно и прохладно.

Инна остановилась и посмотрела на Адама. В её глазах стояла затравленность.

– Мне страшно, – сказала она. – Я боюсь…

Ему захотелось обнять её, но он не смел. Инна сама шагнула к нему и уткнулась лицом в его лицо. От него изумительно ничем не пахло, как ничем не пахнет морозное утро или ствол дерева.

Инна положила руки ему на плечи и прижала к себе, будто объединяя его и себя в общую молекулу. Что такое водород или кислород? Газ. Эфемерность. Ничто. А вместе – это уже молекула воды. Качественно новое соединение.

Инне хотелось перейти в качественно новое соединение, чтобы не было так неустойчиво в этом мире под уставшим солнцем.

Адам обнял её руками, ставшими вдруг сильными. Они стояли среди деревьев, ошеломлённые близостью и однородностью. Кровь билась в них гулко и одинаково. И вдруг совсем неожиданно и некстати в её сознании всплыло лицо того, которого она любила. Он смотрел на неё, усмехаясь презрительно и самолюбиво, как бы говорил: «Эх, ты…» – «Так тебе и надо», – мысленно ответила ему Инна и закрыла глаза.

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 180
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности