не кажется таким раскаленным, как в самые жаркие месяцы лета. Природа готовится к дождям и похолоданию. Пока еще неторопливо и расслаблено, но месяц-другой – и на дворе уже будет лежать снег.

Дождавшись нужного мне автобуса, залезаю внутрь и занимаю укромное местечко у окна. Приваливаюсь лбом к стеклу, втыкаю наушники и под звуки сиплого голоса Басты погружаюсь в меланхоличную рефлексию.

Кажется, сегодня я испортила отношения с Антоном окончательно. Флиртовать с Денисом на его глазах было глупым решением, продиктованным говорящей во мне обидой. А мама всегда учила, что обида не лучший советчик.

Почему все так сложно? Если бы мы с Пепловым жили на страницах какого-нибудь короткого остросюжетного романа, он бы влюбился в меня сразу после того, как спас от Виктора. Мы бы долго разговаривали на философские темы, а потом одновременно осознали родство наших душ.

Хотя, наверное, в правильном романе героиня не предлагает себя мужчине в первый вечер знакомства… А если и предлагает, то у нее на это максимально веские причины: нужны деньги на спасение тяжело больной матери или ей грозит голодная смерть. Как правило, она нежна, недоступна, загадочна, и герой из кожи лезет вон, чтобы заполучить хотя бы частичку ее драгоценного внимания.

У нас с Антоном все складывалось в точности до наоборот. Я не притворялась трепетным цветком, а он не разыгрывал роль завоевателя. С самого начала наша история пошла как-то наперекосяк: извращенно, бесстыдно, неправильно… Ночевка в его квартире, минет, деньги, полученные на карту в качестве вознаграждения, секс на столе и полное отсутствие ухаживаний – нет, в романах о таком не пишут. Это удел неприглядной суровой реальности.

Забавно, но сейчас, спустя всего два месяца жизни в большом городе я вдруг понимаю, какой наивной дурочкой была. Думала, что смогу спать со взрослыми мужиками за деньги и при этом ощущать себя счастливой. В теории это казалось легко, однако встреча с Виктором с первым минут наглядно продемонстрировала глубину моих заблуждений.

И сейчас, оглядываясь на недавнее прошлое, я вдруг остро осознаю, что мне жаль. Жаль, что своими необдуманными словами и дурацкими поступками я поставила крест на отношениях с мужчиной, который стал для меня первым и без преувеличения особенным. Во всех смыслах этого слова.

Глава 22

Есть такое выражение: понедельник – день тяжелый, и я с ним полностью согласна. Новая неделя с самого начала испытывает на прочность мои нервы. Чего только стоит семинар у Москвина, на котором он опять безосновательно ко мне докапывается. С трудом выдержав полтора часа морального прессинга, я дожидаюсь перемены и, полыхая негодованием, подлетаю к преподавательскому столу:

– Арсений Харитонович, давайте начистоту, за что вы меня так ненавидите?

Пожилой мужчина удивленно вскидывает кустистые брови, а его цепкий взгляд останавливается на моем лице.

– Не вижу причин для подобных заявлений, Султанова, – сухо отзывается он. – Я отношусь к вам точно так же, как и ко всем студентам. Не выдумывайте.

– Неправда! – настаиваю я. – В прошлый раз вы забраковали мое решение, хотя оно было верным, а сегодня дали мне задание по экстремумам, хотя лекция по ним была только вчера!

– Ну, значит, у вас был ровно один день, чтобы подготовиться, – равнодушно отвечает он, собирая свои вещи в кожаный дипломат.

– Я физически не успела! У ведь работаю после учебы…

– Ваша работа – эта ваш выбор, – перебивает Москвин. – Не надо перекладывать на меня ответственность. Если бы учеба была для вас главным приоритетом, вы бы легко справлялись с нагрузкой.

– Но…

– Извините, я тороплюсь на лекцию. Всего хорошего!

Подхватив дипломат, преподаватель бодрой походкой покидает аудиторию, оставляя меня наедине со свербящим раздражением и клокочущим гневом. Если так будет продолжаться и дальше, то допуск к экзамену я точно не получу.

Сцепив челюсти, собираю свои вещи и стремглав несусь на остановку. Обычно путь до работы занимает не больше пятнадцати минут на автобусе, но сегодня в нашем городе проходят какие-то соревнования по велоспорту, и дороги кое-где перекрыты. Поэтому есть вероятность застрять в пробке.

– Привет, Маш, – переводя дыхание, здороваюсь со своей сменщицей.

Невзирая на то, что проблемы с передвижением общественного транспорта действительно возникли, в офис я залетаю практически вовремя.

– Бежала, что ли? – усмехается девушка, неторопливо поднимаясь из-за стола.

– Ага, – подхожу к кулеру и наливаю себе воды. – Чертовы велосипедисты! Чуть не опоздала из-за них!

– Пеплова сегодня не было, – сообщает Маша, накидывая плащ. – Звонила ему по поводу договора с «ТрансТендером», но он трубку не взял. Как придет, сразу напомни ему, чтоб подпись поставил, ладно? А то там сроки горят, генеральный кипишует.

– Хорошо, – киваю я, сосредоточенно убирая волосы за уши. – А что с Венедиктовым? Когда ему в итоге назначили?

– На среду вроде, – задумчиво отвечает она. – Но лучше уточни.

– Ладно, я сейчас его наберу, а потом Пеплову в расписание поставлю, – занимая рабочее место, произношу я.

Мы с Машей перекидываемся еще парой-тройкой фраз, а затем она, махнув рукой на прощанье, уходит. С головой погружаюсь в рабочие процессы и пропадаю в них на долгие часы.

Пеплов появляется в офисе лишь ближе к вечеру. С первых секунд в глаза бросается его неформальный внешний вид: джинсы со здоровенными дырками на коленях, просторная белая футболка и кожаная косуха, предающая его образу налет бунтарства.

– Здравствуйте! – сдержанно здороваюсь я.

– Привет, – отзывается он, останавливаясь напротив моего стола.

Мои глаза направлены на бумаги, лежащие передо мной, но я прямо физически ощущаю, что парень на меня смотрит. Его взгляд обладает каким-то сверхъестественным свойством осязаемости, так что я не удивлюсь, если рано или поздно Антон с его помощью научится перемещать предметы.

Не выдержав морального давления, поднимаю голову, и лицо тотчас вспыхивает, будто в меня кипятком плеснули. Пеплов глядит в упор. Прямо-таки вспарывает меня немигающим пристальным взором.

– Что такое? – разволновавшись, интересуюсь я.

– Собирайся, поехали, – будничным тоном заявляет он.

Кидаю беглый взгляд на настенные часы и понимаю, что до окончания рабочего дня еще сорок минут. Обычно Антон никогда не освобождал меня от обязанностей раньше положенного времени.

– Куда? – вопросительно изгибаю бровь.

– Увидишь, – Пеплов неспешно опускается на кожаный диван напротив и закидывает руки на его спинку. – Давай только в темпе, ладно?

Он сегодня какой-то другой. Менее суровый и