мной успевает закрыться дверь, как мерцающие недобрыми огоньками глаза Антона вгрызаются в меня, будто зубы хищника в невинную жертву. Грозно, остро и даже как-то враждебно. Впервые в жизни я вижу его по-настоящему злым: суровое лицо напрягается до желваков, а опасный взгляд будто закапывает меня в землю.

– Раздевайся, – тихо, но твердо произносит он, а я ошарашенно приподнимаю брови.

Что значит «раздевайся»? Он что, думает, я бездушная кукла? Захотел – поиграл, захотел – забросил в дальний угол, лишив внимания?! Антон, конечно, мой начальник, но трахаться с ним по первому зову я не обязана! Пусть идет к черту!

Понимаю, что в моей ситуации это звучит как бравада, но у меня тоже есть гордость. И я тоже человек. Со своими чувствами, переживаниями, мечтами. Возможно, я допустила ошибку в день нашего знакомства, дискредитировала себя и свою репутацию… Но это же не повод обращаться со мной как с вещью?

– Нет, – не отводя от него прямого взора, отвечаю я.

Должно быть, это именно то слово, которое Пеплов на дух не переносит, потому что внезапно его глаза резко сужаются, а небритая нижняя челюсть слегка выдвигается вперед.

– Ты разденешься, – цедит он, надвигаясь на меня всей своей внушительной фигурой. – Сейчас.

– Это не входит в круг моих обязанностей, Антон Максимович, – твердо протестую я, хотя внутри у меня все дребезжит от ужаса и волнения. Все-таки Пеплов невероятно устрашающий тип. Один взглядом насмерть пристрелить может.

Он наступает, а я невольно пячусь назад. Не так-то просто сохранять твердость духа, когда на тебя тараном прет почти двухметровый сгусток непоколебимой уверенности и давит своей мощной аурой. Моя решительность стремительно испаряется, а поджилки начинают ходить ходуном.

– Ты кем, блядь, себя возомнила? – он наклоняется к моему уху, и его сильные пальцы ложатся на мою шею.

Я впечатываюсь спиной в стену и шумно сглатываю. Что же он сейчас сделает? Начнет душить? Возьмет меня силой? Уволит? От Антона можно ожидать чего угодно. Совершенно непредсказуемый человек.

– Отвечай, Камила, – его дыхание раскаленным железом обжигает кожу, а пальцы чуть сильнее сдавливают кожу. Но не больно, а, скорее, приятно…

Пеплов замирает буквально в паре сантиметров от меня, и… Паника внезапно отступает. Вместо нее во мне пробуждается что-то теплое, дразнящее и воспламеняющее… Как же вкусно он пахнет! Какая сумасшедшая у него энергетика! Подавляющая, но в то же время вселяющая чувство безопасности…. Нет, Антон меня не тронет. Варварские замашки – не его метод. Он гораздо умнее и гораздо дальновиднее.

– Вы сами говорили, что я имею право на элементарное уважение и должна учиться отстаивать свои личные границы, – дрожащим шепотом выдавливаю я. – Так вот, сейчас вы их нарушаете.

Несколько невыносимо прекрасных секунд Пеплов дышит мне в ухо, заставляя мое нутро сотрясаться от жарких накатывающих одна за другой волн возбуждения, а затем резко отстраняется.

Внимательно наблюдаю за его лицом и с удивлением обнаруживаю, что парень… Улыбается. Широкой, искренней улыбкой, которая, оказывается, ему чертовски идет. Ровные крупные зубы натурального белого оттенка, небольшая ямочка, выступающая на левой щеке, и восхитительные лучики морщинок, разбегающихся от глаз, – наверное, это лучшее, что я когда-либо видела.

Сбитая с толку его неожиданной реакцией, я не сразу нахожусь, что сказать, поэтому так и стою, прижавшись к стене, в немом ступоре. Антон же, наоборот, выглядит до странного веселым: улыбка сменяется озорной усмешкой, а затем он как-то неверяще качает головой из стороны в сторону. О чем он думает? Как понимать его загадочное поведение?

Парень вскидывает на меня глаза, и я уже морально готовлюсь к тому, что он сейчас поставит меня на место, кинет пренебрежительное «выйди вон» или просто задавит какой-нибудь умной фразой… Однако мои предположения снова бьют мимо цели. Не проронив ни слова, Пеплов стремительным шагом вылетает из кабинета, и дверь за ним шумно захлопывается.

* * *

Больше Антон в офисе не появляется. Пятница подходит к концу, и я, вымотанная насыщенной трудовой неделей, медленно выползаю из-за стола. Аккуратно, стараясь не смазать тушь, тру уставшие глаза и потягиваюсь, расслабляя спину.

Одеваюсь и неспешно выхожу из офиса, кидая улыбчивое «до свидания» всем, кто встречается мне на пути. Захожу в лифт и встречаюсь лицом к лицу с хохотушкой Айгуль из бухгалтерии, которая легонько приобнимает меня за плечи:

– Привет, Ками! А я как раз хотела тебе звонить! Какие планы на вечер?

– Прийти в общагу и умереть, – шутливо отзываюсь я. – Что-то я как выжитый лимон.

– Есть другой способ расслабиться, – она заговорщически мне подмигивает. – Мы с девчонками в «Бристоль» собрались. Пропустим по паре коктейльчиков, а потом будем танцевать. Что скажешь? Ты с нами?

На самом деле мне, конечно, ужасно хочется присоединиться. Тем более, что однажды я уже ходила в кафешку с компанией Айгуль и прекрасно провела там время. Но, откровенно говоря, сейчас такие посиделки мне совсем не по карману.

Зарплату я получала только один раз, и то половину сразу отправила матери – у нас в деревенском доме прорвало трубу, и это вылилось в непредвиденные расходы. Мама, кончено, оказывалась, мол, ничего не нужно, сама справлюсь, но я-то знаю, как туго ей приходится.

Из-за болезни Булатика, требующей постоянного присутствия взрослого рядом, маме трудно найти нормальную работу на полный день. Пока я училась в школе, она дожидалась моего прихода домой после занятий, а потом бежала на всевозможные подработки, которые только могла найти. Мыла полы в школе и в амбулатории, помогла по хозяйству более обеспеченным соседям.

Именно поэтому я дала себе слово, что как только у меня появятся деньги, я непременно стану помогать родным. И пускай в моем распоряжении сейчас совсем незначительные суммы, я знаю, что маме любая копейка будет кстати.

– Нет, Айгуль, сегодня, наверное, не получится, – нехотя отказываюсь я. – Домашки много, да и поздно уже, опять в общагу опоздаю.

– Ну, – девушка грустно оттрюнивает нижнюю губу. – Ты че какая скучная? До пенсии еще далеко.

– В другой раз обязательно, – подхватываю ее под руку, и мы вместе выходим из лифта.

На ходу обсудив последние офисные сплетни, мы с Айгуль прощаемся, и я прогулочным шагом направляюсь к остановке.

На юге осень наступает только ближе к ноябрю, но я все равно слышу ее тихую поступь: зелень слегка тронута позолотой и багрянцем, небо красится в более сдержанные тона, а воздух уже