— Мне нужно.

Коробочка засветилась золотом, и по поверхности начали расползаться древние руны. Они появлялись и гасли, одна за другой, Илларион едва успевал проговаривать каждую. Когда же заискрила последняя, коробочка превратилась в сгусток драконьего пламени.

— Тхеле, — одними губами прошептал император. Шкатулка открылась, а обугленная кожа на руках, наконец, начала зарастать новой. Регенерация, что на время перестала действовать, возобновила свою работу.

— Это твой выбор, — прошелестел потусторонний голос, эхом отражаясь от каменных стен сокровищницы.

— Мой, — согласился Иллар, крепче перехватывая шкатулку. Это решение было самым тяжелым в его жизни.

Крис потащила меня не в комнату к Розе, а в подвал.

— У Розы Сивилла сейчас, мы с ней, когда зверей прятали, пересеклись, — пояснила она, видя мое недоумение.

Мне жуть как хотелось посмотреть здешних домашних питомцев. И я очень сомневалась, что у них будет хоть какое-то сходство с земными котиками и собачками.

— Боже… — натурально простонала, когда Крис распахнула передо мной дверь. В ноги кинулись мелкие пушистые звереныши, при виде которых во мне просто зашкалил порог мимишности. Я же так хотела домашнего питомца, а тут такое великолепие…

— Это мой фенек, видишь, с большими ушами, — трещала Крис, тиская синего пухляша с ушами-локаторами. — А это котики Сивиллы.

Котики на котиков не походили вовсе. На голове красовались крохотные рожки, шерсть на груди и загривке была длиннее и разного оттенка, напоминая гриву, а на спине красовались разноцветные пятнышки.

— Дакини Лармиэль, — Крис подняла высоко в воздух радужного зверька с короткой, но очень плотно растущей шерстью. Лапки у него были коротковаты, зато неожиданно проявились крылья — будто призрачные. Он тут же радостно взвизгнул и взмыл до самого потолка. — Лармиэль не стала своего забирать в комнату, одному ему там будет скучно.

Дакини выделывал в воздухе такие виражи, что у меня голова закружилась за ним следить.

— Крылья у него не всегда? — спросила и стушевалась тут же, потому что вопрос явно наводил на мысли, что я такое чудо в первый раз вижу.

— Только если дакини сам захочет. А память у них настолько короткая, что, ходя по земле, они забывают, что могут другое. Именно поэтому дакини поднимают в воздух, давая инстинктам сработать, — Крис посмотрела на меня то ли с жалостью, то ли с интересом. — Дакини редкие, да. Ты в деревне выросла?

Ф-у-у-ух! Пронесло.

— В деревне, — я сделала вид, что вздохнула тяжело.

— Ну вот и здорово, что к нам попала. Как Розу вылечишь, будем заниматься вместе. Раз в неделю к нам учителя приходят.

— Спасибо, — буркнула, тронутая таким отношением со стороны почти незнакомого человека. Тем более, зная, как драконы не любят ведьм.

— Пошли тогда. В подвал никто зайти не может, кроме правящего рода, либо в сопровождении одного из членов семьи. Так что, если захочешь, можем вместе с Лармиэль сюда спускаться, зверят проверять.

— Лармиэль доверять не стоит, — я решила не скрывать негатива, который вызвала во мне эльфийка.

— Да ты что! Она хорошая, даже мухи не обидит! — возмутилась драконица, очень гневно на меня глядя. Но я знаю, на что способна отвергнутая женщина, тем более, в порыве ревности. Метаморфозы невинного цветочка с сущую дьяволицу еще на земле наблюдала, и вряд ли эльфийка станет в этом вопросе исключением.

— А если она случайно на фенька твоего наступит? — я сделала вид, что собираюсь ногой припечатать крутящегося рядом малыша. Но Крис среагировала мгновенно, схватив того на руки. — Или сядет на любого другого. — Я резко сменила положение, присев на пол. И как бы ни была быстра драконица, котик с рожками оказался на моих коленях скорее, чем она опомнилась. — У каждого из нас есть приоритеты, Крис. Своего питомца ты кинешься спасать в первую очередь, оставляя остальных беззащитными, как бы ни любила сестер. Таков непреложный закон выживания.

В отношении прямой линии родства он, конечно, не работает. Любая мать кинется спасать ребенка, даже понимая, что погибнет сама. Но Крис на эту мысль наводить не стоило.

Она, конечно, надулась. Щеки теперь походили на хомячьи, а укоризненный взгляд прожигал на каждом повороте, где приходилось притормаживать. Но около дверей в спальню Розы, Крис сжала мою ладонь.

— Ты права, — она погладила большим пальцем тонкую кожу на моем запястье. — И спасибо за все.

Драконы. Извиняться они не привыкли. Но то, что Крис признала мою правоту, несказанно радовало. Я, наконец, выдохнула, понимая, что меня услышали и сделают так, как нужно. Может, Лармиэль тоже в стазис отправить можно? На парочку лет. С их длиной жизни она и не заметит даже, а я нервничать перестану.

Мы зашли тихо, но дремавшая в кресле Сивилла, все равно услышала, устало потирая глаза.

— Долго вы, — она сверкнула на меня желто-карим взглядом, будто еще раз оценивая. — Тут птица какая-то в стекло билась, пришлось заслон поставить.

Птица…

Я кинулась к балконной двери быстрее, чем сообразила, что делаю. Все-таки Прохор вычислил, где меня искать.

Ворон метнулся ко мне с такой скоростью, что даже прикрыться руками захотелось. По крайней мере, выглядел он очень воинственным.

— Гусыня ты, в не ведьма! — принялся распекать Прохор, зависнув прямо на уровне моего лица. И даже крыльями не шевелил. Матрица какая-то, ей богу. — Безответственная, вредная, ни о ком, кроме себя не думающая.

— Прош…

— Я чуть не поседел, пока тебя ждал. Метелка отнекивается, только пушится игриво, роженица знай себе спит, даже глазом на меня не повела. А больше и узнать-то не у кого! Кто мне нервы теперь лечить будет, а? А она тут у дракона в замке любовь крутит.

— Прош…

— Дура ты, Милка. Это ж дракон! Да он тебя не прибил сразу, потому что планы какие-то имеет.

— Прош, беда тут. Отказать в помощи я не могла.

— Беда? — тон тут же сменился на заинтересованный. — Ну так, рассказывай, чего молчишь, как метелка твоя.

— Пошли, — сказала и принялась ждать, пока он форму человеческую примет, но ворон просто переместился ко мне на плечо, предлагая поработать доставщиком.

— Так и будешь птицей? — я вывернула шею, чтобы видеть его хоть краешком глаза.

— Мил, — начал Прохор укоризненно. — Ты хоть запоминай, что тебе говорят. Я могу только в избушке человеком быть и на близлежащих территориях. И то, если ты рядом. Более того, меня, кроме тебя здесь и не поймет никто. Так что готовься к скептическим взглядам и вопросам о душевном здравии.

Я обернулась тут же, успев заметить две изумленные мордашки, прежде чем драконицы ретировались, сделав вид, что ничего такого не видели. Ну подумаешь, ведьма с вороном разговаривает, а он ей в ответ каркает злобно. Как говорится, — «И тебя вылечат».