все как-то тяжело выдохнули, словно соглашаясь с моей репликой. Хах, выходит, что устал не я один. Всё-таки, нужно будет как-нибудь спросить у папы, как он сохраняет форму качка, работая в офисе. Но, если так подумать, то с такими вот приключениями, я быстро подкачаюсь. Эти мысли придали мне немного сил. Ведь для любой деятельности нужна мотивация. В моём случае это неплохой способ растратить калории, от съеденных мною булок.

Из-за мыслей о еде, мой живот издал звук умирающего кита. Урчание эхом пронзило пространство.

– Что это за звук? – настороженно спросил Джеймс.

– О, это внутри Хью умирают последние калории.

– Бедняжка.

Мне хотелось сказать этим двум, что я вообще-то здесь и что в этом коридоре отличная слышимость, но решил приберечь силы.

Когда отметка ступеней перевалила за тысячу, у меня потемнело в глазах. Помимо этого, по коридору раздавались тяжёлые вздохи всех присутствующих. Я резко остановился и присел на ступень перед собой.

– Всё, больше не могу.

Джесс тоже обессиленно присела на ступень, находящуюся чуть выше неё.

– Полностью с тобой согласна!

– Что там по времени, Джеймс? – спросил мистер Смит.

– У нас осталось чуть меньше десяти минут.

Начался галдёж. Каждый что-то говорил вслух самому себе, словно других собеседников не было рядом. Эхо их голосов неприятно давило на уши и отдавало пульсирующей болью во всём теле, перекликаясь с гудением ног. Я начал осознавать, что больше не вынесу ни секунды в этом сумасшествии.

– Замолчите!

Какая радость, меня услышали. Я продолжил:

– Я понимаю, что все мы устали, и, что чёртово время уже на исходе. Но сейчас нам необходимо перевести дух в тишине. Подчёркиваю, в тишине. Мистер Смит, – обратился я уже лично к нему. – Я искренне не понимаю, как Вы не сошли с ума, когда шли по этому коридору в гордом одиночестве, но сейчас Вы должны понимать, как никто другой, что нам необходимо перевести дух, а затем последний раз поднажать.

Он согласно кивнул.

– С этим все согласны?

Джеймс и Джесс тоже согласно кивнули.

– Отлично. Значит, сейчас мы сидим три минуты в полной тишине, а после начинаем не просто идти, а можно сказать бежать. Времени остаётся очень мало, и нам необходимо пройти, по меньшей мере, пятьсот ступеней. Думаю, что никто не хочет остаться в этой чёртовой дыре на веки вечные, так что нам придётся сохранять спокойствие и перелетать через несколько ступеней разом, в буквальном смысле.

Немного подумав, Джеймс сказал:

– И всё-таки, мы не ошиблись, когда решили выбрать тебя главным.

– Это точно, – согласилась сестра.

Мистер Смит упорно молчал. Он сидел в странном полусогнутом положении, распластавшись аж на три ступени.

– С Вами всё в порядке? – наконец спросила Джесс.

– Да-да, не беспокойся. Просто я осознал, что слишком стар для подобных приключений.

– Ну, Вы же пообещали нам, что это было вашим первым и последним путешествием во времени, верно? – попытался я подбодрить его.

Билли усмехнулся:

– И то верно.

– Извините за нескромный вопрос, но, сколько же вам лет? – поинтересовался Джеймс, который, к слову, параллельно что-то печатал в телефоне.

– Мне 55, – с ноткой грусти ответил тот.

Я усмехнулся. Хотелось бы сказать, что он неплохо сохранился, но это было, к сожалению, не так. Терзая себя догадками, я остановился на том, что ему около семидесяти. Хорошо, что Джеймс так прямо спросил у него, и я наконец-то смог поставить точку в своих доводах.

После трёх (хорошо, не стану врать, пяти) минутного привала, мы понеслись по ступеням с первоначальным запалом. С нашей скоростью могли сравниться лишь слова, вылетающие из Мэри, когда та начинала свои задушевные рассказы. И всё-таки, наверное, мы были гораздо быстрее. Оставались считанные минуты, когда я наконец-то достиг вершины пути и на последней ступени предо мной показалась точно такая же светлая дверь, больше походящая на мерцающий круговорот. Недолго думая, я буквально влетел в неё, боясь, что, если я замешкаю, то всем остальным не хватит отведённого времени.

В лаборатории мистера Смита было темно и влажно. Я не был уверен, связано ли это с погодой или же с внутренним климатом помещения, но больше меня интересовало другое. А именно то, что мы, чёрт возьми, сделали это. У нас получилось. После того, как из бреши вышел Джеймс, она ещё некоторое время по-прежнему висела в воздухе и слабо мерцала, а затем начала постепенно сужаться и наконец-то полностью испарилась.

Как только я пересёк грань бреши и оказался в восемнадцатом веке, то сразу почувствовал странную пульсацию в области запястья. Чуть-чуть задрав край рукава пиджака, я решил посмотреть, что же случилось с моей левой рукой. На запястье яркими зелёными цифрами высвечивался таймер. Он показывал количество минут и секунд, которые неумолимо бежали вперёд, а точнее назад, сокращая время пребывания. Полагаю, мистер Смит не заметил этого незамысловатого циферблата в своём запястье. Ещё бы, с его-то чёрным пальто! Как бы там ни было, сейчас уже абсолютно безразлично то, что находится у меня на руке. Главное, что мы смогли попасть сюда.

Да-да, я могу поклясться, что мы действительно попали в прошлое. От осознания этого, по моему телу пробежалась стая мурашек. Мне хотелось кричать от радости и танцевать чечётку своими больными ватными ногами. Но я понял, что танцевать сейчас – не самая лучшая идея, а вот кричать я мог во всё горло:

– Мы сделали это! МЫ! СДЕЛАЛИ! ЭТО! Мистер Смит нам не врал!

Кстати, о нём. Для него последний запал был слишком тяжёлым и он до сих пор сидел на полу, переводя дух. Я подскочил к Джесс и Джеймсу, которые тоже старались отдышаться. Но мне было просто плевать на усталость. Мои эндорфины всё решили за меня. Я был рад, что справился со своей задачей, что Билли Морган чёртов ворон Смит нас не обманул, что мы стали первыми людьми двадцать первого века, которые на собственном опыте доказали, что путешествовать во времени вполне реально.

На радостях, я схватил их обоих (сестру и Джеймса) за руки и уже хотел радостно запрыгать по кругу, как вдруг меня спустил с небес на землю тонкий девичий голосок.

– Папа?

Я обернулся. Из уже знакомого мне люка показалась она – Саманта. Словно сошедшая с фотографии, она была словно фарфоровая кукла с идеально ровной линией скул, которую подчёркивал слабый свет, исходящий от свечи в большом резном чугунном подсвечнике, что она держала в руке.

– Саманта… Я, я вернулся.

Похоже, что она совершенно не заметила нас. Или старалась не замечать. Она мгновенно взобралась на чердак, пардон, в