Разумеется, эти занятия полезны не только детям. Скрупулезный анализ двухсот с лишним исследований показал, что навыки пространственного мышления можно развить у любого человека при помощи множества методов обучения. Эффекты обучения оказались долгосрочными и во многих случаях трансформировались в другие пространственные навыки, обучение которым непосредственно не проводилось. Обнадеживающие и вдохновляющие результаты!

А вот здесь небольшое затруднение. Теперь мы знаем, что существует много пространственных способностей и что некоторые из них, по всей вероятности, взаимосвязаны. Мы знаем также, что тренировкой они совершенствуются и что развитие одного таланта может улучшить результаты и по другому показателю. Однако у нас все еще нет таксономии пространственных способностей.

Давайте взглянем шире и оценим диапазон этих способностей. Судя по всему, они составляют континуум от наблюдения к деланию, от восприятия к действию. Это талант многих художников и дизайнеров глубоко видеть – а часто и создавать – мелкие детали видимого мира, подмечая легкую асимметрию лиц, пропорции и структурные слои тела и пейзажа, наклон головы и изгиб дороги. Это суждения и сравнения: что длиннее? шире? дальше? Это то, что нужно талантливым атлетам в командных видах спорта, чтобы отслеживать движущиеся объекты: игроков как своей команды, так и команды противника, и мяч (или фрисби). Что быстрее? выше? И наконец, это всевозможные представления в уме: умение вообразить, как объект будет выглядеть после различных трансформаций, таких как вращение, сгибание или растягивание, каким будет игровое поле, траектория движущегося объекта. Эти навыки связаны со способностью видеть, но добавляют к воображению движение. Так мы переходим к навыкам, предполагающим наряду с восприятием движение тела в пространстве: мысленную навигацию, борцовские захваты, прыжки в длину, исполнение скрипичных сонат и акробатических трюков, вязание (свитеров или узлов). Непрерывный ряд: видеть, воображать, делать.

Этот континуум от восприятия к действию на самом деле представляет собой спираль – восходящую. Восприятие помогает воображению, воображение помогает деланию, делание помогает восприятию. Можно сказать, они подтягивают друг друга. Вы рисуете изгиб улыбающихся губ, тело или холм так, как вы их видите; снова смотрите на мир и на свой рисунок и вносите исправления. Вы исправляете вновь и вновь, пока не наловчитесь видеть и рисовать настолько точно, что делаете это правильно с первого раза. В результате вы, скорее всего, начнете видеть мир яснее. Вы будете тренироваться бросать фрисби туда, где мысленно видите товарища по команде (или свою собаку), пока не станете попадать метко. Тесная связь между восприятием и деланием – фирменный знак пространственного мышления. Это значит не просто делать и воспринимать, а делать и знать. Помните, круговые движения рукой способствуют мысленному вращению, а рисование от руки линий и точек, составляющих схематическую карту, помогает понять и запомнить окружающее пространство. Все это части спирали «воспринимать, действовать, знать».

Я продемонстрировала вам некоторые из поразительных мысленных трюков, на которые способен наш ум. Эта ментальная гимнастика преобразует то, что мы видим в мире и воображаем в уме, в бесчисленные идеи – от простейших и заурядных, необходимых, скажем, чтобы поймать мяч, перейти улицу или уложить чемодан, до феерических и таинственных, позволяющих создавать величественные здания, играть фантастические футбольные матчи или строить теории элементарных частиц. При всем своем великолепии – а они действительно великолепны! – здания, футбольные матчи и изучаемые частицы имеют определенную физическую составляющую. Однако пространственное мышление может открыть для нас еще больше чудес. Этот вид мышления предопределяет то, как мы говорим и как думаем не только о пространстве, конечно же, но и о времени, эмоциях, социальных отношениях и многом другом. Переверните страницу!

В этой главе мы рассмотрим, как действия тела – особенно рук – превращаются в жесты, воздействующие на собственное мышление и мышление других людей, а также как они служат социальным клеем, обусловливающим кооперацию.

Если вы видите людей даже издали, то знаете, что происходит. Знаете, что они делают и что чувствуют: счастье, гнев, воодушевление, тревогу, – вам не нужны их слова. Вам известны их намерения. Их отношения. В одной паре прильнули друг к другу, рука в руке, в другой держатся подчеркнуто прямо и отстраненно. Вы видите, как люди общаются. Один участник разговора вопросительно наклонил голову. Другой с уверенностью подался вперед. Третий откинулся назад и уставился в пол. Один потрясает кулаками перед собеседником, и тот отступает. Только что это был медленный и расслабленный разговор, сейчас уже быстрый и напряженный. Из того, что делают другие, вы узнаёте, что делать вам. Вы встаете в хвост очереди в театральную кассу, обходите группу рабочих, заделывающих выбоины на дороге, и переходите на другую сторону улицы, чтобы не угодить в потасовку. Во многих случаях скоординированные действия тел не уступают в тонкости, артикулированности и безупречной своевременности действиям виртуозов струнного квартета. Это действия – но не над предметами, как при приготовлении обеда или одевании. Они отличаются от бесчисленного множества других действий, которые мы осуществляем на протяжении дня и которые меняют вещи в мире.

Наши тела выполняют ошеломляющий набор действий. Мы готовим пищу и едим ее, одеваемся и раздеваемся, расставляем и раскладываем книги, одежду и продукты в ящики и шкафы, собираем мебель и шьем наряды, играем на пианино, флейте и ударных, пылесосим, ездим на автомобилях и велосипедах; мы разговариваем, бегаем, танцуем, залезаем на деревья, гладим собак, забрасываем мяч в баскетбольную корзину и преодолеваем речные пороги, занимаемся йогой и катаемся на лыжах. Среди наших телодвижений есть действия рук, способные даже изменить мир, например в случае заказного убийства; есть действия ног, просто меняющие наше местонахождение в мире. Существует, однако, особый комплекс действий, не меняющих ни мир, ни наше положение в нем. Такие действия меняют мысли, наши и чужие. Это жесты. Любопытно, что многие жесты являются урезанными версиями тех самых действий, что меняют мир или наше место в нем: положить, взять, поднять, толкнуть, повернуть, разделить, смешать и бесконечное множество других. Жесты призваны влиять на идеи, а не на объекты. Мы говорим о них так, как если бы идеи были объектами, а мышление – действием над объектами. Мы соединяем идеи, разделяем, рвем на части, поворачиваем другой стороной и выворачиваем наизнанку.

Несмотря на исключительную выразительность тела, лица и рук, когда мы думаем о мышлении, то обычно имеем в виду слова. Мы учим словам детей, пишем их друзьям, вывешиваем на холодильник, обмениваемся ими с незнакомцами. Мы осваиваем правила грамматики и композиции, чтобы организовывать слова в предложения, а предложения – в тексты любого типа. Мы уточняем значения слов в словарях и ищем композиционные приемы в пособиях по литературному стилю. С жестами все иначе. Не существует признанного словаря значений жестов, подобного толковым словарям слов. Отсутствуют правила грамматики, управляющие организацией жестов в предложения; нет и самих предложений.