chitay-knigi.com » Детская проза » Большое собрание сочинений в одной книге - Виктор Голявкин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 209
Перейти на страницу:

Но Васька все не появляется.

Я еще немного постоял и пошел к выходу. А прямо мне навстречу милиционер ведет Ваську за руку. На одной ноге у него носок, а другим носком он вытирает слезы.

Васька, как только увидел меня в своих туфлях, заорал не своим голосом на всю оперетту:

– Свои грязные ноги засунул в мои туфли!!! А-а-а-а-а-а!!!

Даже милиционер растерялся.

– Ты мне смотри вырываться! – говорит. – Ишь ты! В одном носке в оперетту собрался да еще вырывается!

– Это правда! – кричу я. – На мне его туфли!

– Не суйся не в свое дело! Тоже мне, защитник нашелся!

Милиционер меня и слушать не хотел. Вокруг говорят:

– Смотрите-ка, смотрите, у парнишки носок на одной ноге…

– А по-вашему, если бы он в двух носках явился сюда, было бы лучше?

– Ему бы на сцену в таком опереточном виде!

Я стал снимать туфли, чтобы Ваське отдать, но меня оттеснили.

Ведут Ваську в пикет. Впереди большущая толпа. Ну и дела!

Пока Ваську вели, он все время оборачивался и повторял:

– Снимай мои туфли! Снимай мои туфли!

Он только о туфлях и думал, смелый все-таки человек, совсем не думал о том, что попался.

Я старался в пикет пройти, но меня не пустили.

И чего он за свои туфли расстроился? Не мог же я их все это время в руках держать! Подумаешь! Как будто бы их помыть нельзя!

Я подхожу к фонтану и тщательно мою его туфли. Все старался поглубже засунуть руку в носок, чтобы как можно лучше вымыть.

И вдруг замечаю, как прекрасные туфли расползаются, а блестящая серебряная краска слезает, как чешуя с рыбы…

В это время из пикета выходит Васька и направляется ко мне.

Подходит.

Я стою опустив голову, держу в каждой руке по туфле.

Его лицо бледнеет при свете фонарей.

– Ты стер мое аргентинское клеймо?! – спрашивает он сдавленным голосом.

Васька Котов выхватывает у меня свои туфли.

– А почему они мокрые?! – вдруг кричит он и бежит к фонарю.

Там, у фонаря, он сразу замечает всю эту ужасную непоправимую перемену со своими туфлями…

– Это не мои туфли!!! – кричит он.

– Все смылось… смылось… смылось… – твержу я.

– Как это смылось?! – орет он визгливо.

Распахнулись двери зала. Народ хлынул из дверей и увлек нас к выходу.

Я потерял в толпе Ваську, но при выходе он снова оказался рядом со мной и прошипел мне в самое ухо:

– Отдавай мне новые туфли… слышишь? Отдавай!

Я понимал его.

– Какие были! – прошипел он.

В это же самое время мне наступили на ногу, я скорчился от боли и крикнул ему со злостью:

– Пошел ты от меня со своими долгоносиками!

– Ах так! – крикнул он и, рывком вырвавшись из толпы, помчался вверх по улице по направлению к дому, а я пошел за ним.

Всю ночь мне снились танцующие аргентинцы в серебряных туфлях, а когда под утро мне стали сниться танцующие крокодилы в серебряных ботинках, я в ужасе проснулся.

Пришел Васька. В каких он был рваных сандалиях! Трудно даже себе представить. Каким-то чудом эти сандалии держались на его ногах.

– Мне нечего надеть, – сказал он тихо.

Я смотрел на его сандалии, вздыхая и сочувствуя ему.

– А те никак нельзя зашить? – спросил я тихо.

– Никак, – сказал он.

– Неужели никак нельзя зашить?

– Они не настоящие, – сказал он, опустив голову. – А какие же они?

– Они картонные, – сказал Васька.

– Как?!

– Они театральные, – сказал Васька. – Все равно бы они развалились…

– Как то есть театральные?

– Ну, специально для театра, на один раз… у них там делают такие туфли на один раз…

– Зачем же тебе их купили?

– Случайно купили…

– Значит, они театральные?!

– Театральные… – сказал Васька.

– Тогда черт с ними! – сказал я.

– Черт с ними… – сказал Васька.

– Замечательно, что они театральные! – сказал я. Хотя ничего замечательного, конечно, не было. Но все равно это было замечательно!

– Снимай сандалии, – сказал я, – зачем тебе сандалии! Снимай их и пойдем в оперетту!

Удивительная профессия

Как только погас у нас в комнате свет, к нам сейчас же стали стучать соседи. Они спрашивали: «Что такое?» Мы с мамой тоже пошли стучать к соседям и спрашивать: «Что такое?»

Но никто ничего не знал, и все только спрашивали: «Что такое? Что случилось?» Только один дядя Яша сказал:

– Ничего не случилось. Погас свет – и все. Перегорели пробки.

Все собрались на улице возле подъезда.

– Вот еще новость!

– Как это так! Никогда так не было!

Все говорили, что дело не в пробке, а где-то в сети, а я спрашивал, где эта пробка и сеть, но мне никто не ответил.

Дядя Яша пошел звонить монтерам, а все стали говорить, как погас свет.

Тетя Нюша сказала:

– Вы знаете, как только это случилось, моя кошка кинулась в кухню и съела там свежую рыбу.

Тетя Женя сказала:

– Вы слышите? Это кричит мой ребенок. Он будет кричать, пока свет не зажгут.

Тетя Ира сказала:

– Не верится, что раньше жили без света. С какими-то свечками. С лампами, которые коптят. Жили в каком-то жалком мерцании. В каких-то потемках.

Наша бабушка сказала:

– Как же, помню! Еще как помню! И ламп-то у нас не было. Темень. Мрак. Ничего не видно.

Бабушка наша жила при царе. До сих пор возмущается царским режимом. Как начнет – не остановится. Но тут монтеры приехали.

Я смотрю, как будут свет зажигать. Интересно ведь!

Подъезжает к столбу машина. Вместо кузова круглый такой балкончик. В этот балкончик залез монтер. И балкончик стал вверх подниматься. Монтер добирается до проводов. И что-то там с проводами делает.

И загорается свет во всем доме.

Монтер говорит:

– Все в порядке!

Наша бабушка говорит:

– Удивительная у вас профессия!

Монтер говорит:

– Это дело простое…

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 209
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности