Но все хорошее, как известно, длится недолго. После того как Креольский догнал Сомова и повалил его на землю, мне пришлось парня все же «одеть». Согласитесь, голый мужик со сбившимся дыханием, лежащий сверху на другом, не самая приятная картина. Вернее, возможно, для кого-то это и так, но я лично в данной ситуации предпочла видеть их обоих в полном облачении.

Тряхнув головой и избавляясь от наваждения, я уныло побрела к копошащимся в пыли мужчинам.

– А ну, отпусти его! – грозный окрик раздался откуда-то сверху. Подняв голову, я увидела высунувшуюся из окна дородную тетку средних лет с перекошенным от гнева лицом. – Люди добрые, – принялась она голосить, – что же это делается? Средь бела дня бандиты нападают. И куда милиция, тьфу ты, полиция только смотрит!

Лично я предпочла бы не выяснять, куда именно смотрят наши доблестные правоохранительные органы, встреча с которыми мне, по вполне понятным причинам, не сулила ничего хорошего. Именно поэтому я ускорилась и в два прыжка оказалась возле противников.

К тому времени Креольскому удалось одержать окончательную и вполне себе уверенную победу, и теперь он, заломив Сомову руки за спину, волоком тащил его к машине.

Здесь он запихал его на пассажирское сиденье и сам устроился рядом, жестом приказав мне садиться за руль. Вопреки обыкновению, в этот раз я проявила чудеса ловкости – ни одного пострадавшего животного или тем более человека.

Поворот ключа в замке зажигания, ровный рев мотора, визг покрышек – и вот мы уже мчимся прочь из двора в неизвестном для меня направлении. Хорошо еще, что маршрут нашего путешествия волновал не только меня, так как куда ехать, я не знала, но и спросить не решалась. Как ни странно, за меня это сделал Сомов.

– Куда вы меня везете? – высоким, срывающимся на фальцет голосом поинтересовался он.

– В полицию, – спокойно проговорил Креольский.

Удивленно вскинув брови, я взглянула в зеркало заднего вида и встретилась взглядом с Олегом. Тот коротко кивнул, подтверждая, что не блефует. Вот тебе на! А я-то уже представила себе красочную картину, в которой Сомов со связанными за спиной руками восседает на стуле, а мы с Креольским, изображая доброго и злого полицейского, ведем допрос. Даже обидно! Ради чего, собственно, я рисковала жизнью в неравной схватке с хвостатым животным? Ради чего получила кровавые, саднящие раны? Чтобы эти дуболомы-следователи, подозревающие меня в убийстве, пожинали плоды нашей с Креольским детективной работы? Неожиданно солидарность со мной разделил Сомов, который, по всей видимости, также не жаждал отдаться в сильные руки правосудия. Именно поэтому, улучив момент и дождавшись, когда Олег ослабит хватку и бдительность, черный маклер распахнул дверцу машины, намереваясь покинуть ее на полном ходу. Я взвизгнула и резко ударила по тормозам. Машина, проявив несвойственную для ее возраста и состояния отзывчивость, остановилась как вкопанная, оставив на асфальте минимальный тормозной путь. И снова визг тормозов – на этот раз идущей сзади машины. Оглушительный гудок клаксона и нецензурная брань сообщили мне все, что ее водитель думает о «тупой блондинке, купившей права и ездить не умеющей». Вцепившись в руль, я пыталась отдышаться и не думать о своей карме, подвергавшейся в данный момент мощному и явно негативному воздействию. Пожалуй, столько гадостей в свой адрес я не слышала никогда, и это при том, что несколько лет проработала на своего шефа, который, как я уже упоминала, был тот еще козел.

Все закончилось так же неожиданно, как и началось. Взглянув в боковые зеркала, я с удивлением обнаружила, что Креольский уже давно покинул салон и теперь вытаскивает за шкирку неожиданно присмиревшего возмутителя моего спокойствия. В два шага дотащив его к нашей машине, он распахнул водительскую дверцу и наклонил голову дядьки так, что она оказалась аккурат напротив моей. Хм, где-то сегодня я уже видела точно такой же взгляд. Точно! Именно так: затравленно и испуганно полчаса назад на меня взирала кошка.

– А теперь извиняйся, – услышала я стальной голос Олега.

– Простите, – пролепетал несчастный мужик, который, по всему видно, проклинал тот день, когда вообще получил водительские права. Понять его, собственно, можно: только что чудом избежал смерти в ДТП, и вот уже она грозит ему от рук явно неадекватного гражданина.

– Извинения приняты, – буркнула я и неожиданно ойкнула: – Ой, смотри, Сомов.

Креольский проследил взглядом в указанном мной направлении и, чертыхаясь, побежал за улепетывающим со всех ног риелтором. Ясное дело, что наш совсем недобровольный пассажир не преминул воспользоваться ситуацией, которую до этого сам и создал.

Включив «аварийку», я навалилась на руль и с интересом принялась наблюдать за погоней. Все происходящее напоминало кадры остросюжетного фильма: вот Сомов ловко обогнул резко затормозившую «Шкоду», а вот Креольский перелетел через капот «Форда». Машины тормозили одна за одной, так как убегающий, вопреки логике, не стремился покинуть пределы дороги, а бежал прямо по проезжей части, словно вознамерился покинуть этот бренный мир, пополнив список трагически погибших в ДТП.

Через какое-то время мне пришло в голову, что такими темпами недолго и потерять мужчин из виду, поэтому, выключив надоедливо тикающую аварийку, я медленно тронулась за ними, аккуратно лавируя между стоящими транспортными средствами. И хотя дорожная ситуация не позволяла мне сильно давить на педаль газа, догнать бегущих удалось довольно быстро. Подоспела я вовремя – Креольский как раз повалил Сомова на землю – второй раз за день. Надо же, не мужики, а ваньки-встаньки какие-то.

– Жми! – коротко бросил Олег, затолкав риелтора в салон. На этот раз я проявила чудеса сообразительности и отменную реакцию – взвизгнули покрышки, и автомобиль резво помчался по дороге, обгоняя медленно трогающихся «соседей». Я заметила, что многие водители торопливо убирают в карман сотовые телефоны, и поняла, что сегодня одним интересным роликом в Сети станет больше. Да уж, ситуация! А ведь, пожалуй, наши с Креольским действия вполне тянут на уголовную статью о похищении людей. Вот только нового уголовного дела мне не хватало.

Причем, если в своей невиновности по первому эпизоду я уверена, насчет второго имелись серьезные сомнения.

Правда, времени на то, чтобы развивать эту мысль дальше, особенно не было. Сейчас мне предстояло сосредоточиться на дороге – машин становилось все больше, а мои водительские навыки оставались на прежнем, минимальном уровне.

Шурша шинами, ракетой мимо промчался внедорожник. Вслед за ним мелькнула какая-то красная иномарка, за рулем которой, как я успела заметить, сидела ослепительного вида блондинка. Автомобили обгоняли нас один за другим, и как ни старалась я прибавлять скорость, нога все равно очень быстро возвращалась на педаль тормоза. Креольский же вел себя так, будто вознамерился окончательно похоронить крохи моей уверенности в себе: громко вздыхал и отдавал приказы, исполнить которые, впрочем, я все равно не могла.

– Обгоняй, – бывало, кричал Олег, но к тому моменту, как я заканчивала все необходимые для маневра действия (пять поворотов головы, три взгляда в зеркала, глубокий вдох и выдох), дорожная ситуация уже в корне менялась и ни о каком обгоне не могло идти и речи. Аналогичным образом обстояли дела и с прочими указаниями Олега. В конце концов, он, отчаявшись что-то изменить, вынужден был сдаться. Мужчине оставалось только молча страдать и, как я подозреваю, тратить моральные силы на сдерживание бушующих в груди эмоций. Что касается усилий физических, то все они были направлены на удержание недобровольного пассажира. Сомов оказался личностью крайне упорной. Постигшая его неудача с побегом если чему и научила, то только тому, что нужно пробовать вновь и вновь. То и дело слышала я за спиной звуки борьбы, свидетельствующие о том, что риелтор не оставляет попыток одолеть Креольского. Хотя, кто знает, возможно, его просто привлекает сам процесс – ну, нравится человеку меряться силами с достойным противником. Не то чтобы я была против этого в принципе – в другое время и в другом месте пусть бы себе мужчины тешились, но сейчас меня это здорово отвлекало и раздражало. Салон автомобиля не отличался большими габаритами, в отличие от возящихся в нем представителей мужского пола, поэтому все их пинки и толчки моя спина ощущала довольно явственно, несмотря на защищавшую ее спинку кресла. В конце концов все это мне надоело, и я, неожиданно для себя, рявкнула: