— И большое наследство?

— Огромное! И все только Даше. Вы понимаете?

— Да, кажется, теперь понимаю. А почему все Даше? У него что, родственников больше нет?

— Не знаю я, сколько у него родственников. Я только знаю, что он всегда очень любил Аню, а брата ее, Мишу, вечно ругал. Считал шалопаем. Ну а после того случая — тем более.

— Какого случая? — терпеливо спросила я. Она что, считает меня ясновидящей?

— Ах да, вы же не знаете! Он ведь сидит в тюрьме.

— Да? Очень интересно. И за что же?

— Точно не знаю. По-моему, какая-то афера. Он, вообще-то, парень умный, физико-математическую школу заканчивал. Но с законом не поладил. Посадили лет на семь, кажется.

— Давно?

— Да нет, года три назад. Аня еще так переживала.

— Значит, сейчас он сидит?

— Сидит, конечно, сидит. Помнится, она отправляла ему передачи.

Сидит-то сидит, но проверить этот факт все же не помешает. Для очистки совести. Ну ладно, это уже действительно вариант. Если Даша — наследница огромного состояния, это вполне может быть поводом для того, чтобы попытаться ее убрать. Да не убрать — надо называть вещи своими именами — убить. Убить четырехлетнего ребенка из-за большой суммы денег. Которые в случае ее гибели достанутся… кому? Теперь, даже если бы мне и не платили мой гонорар, я все равно бы не отказалась от этого дела: интересно посмотреть на эту скотину. Судя по всему, он является каким-то родственником девочке. Если бы это было не так, то требовали бы выкуп, а не пытались убить. Нет, ну надо же, какой зверь?

— Так, Наталья Семеновна. В этом завещании упомянута только Даша?

— Нет, Аня и Даша. Но поскольку Аня погибла, а Даша — ее прямая наследница, то все переходит к Даше.

— А более близких родственников у покойного не было?

— Более близких нет. А вот тех, кто мог бы каким — то образом оспорить завещание, — не знаю.

— С кем он жил?

— Один, насколько мне известно.

— Может быть, у него была какая-то женщина?

— Возможно, но вряд ли. Скорее всего, нет — он был уже немолод, к тому же у него был крайне тяжелый и странный характер.

Ну, это не аргумент. Какой хочешь характер можно перетерпеть, если надеешься в скором будущем получить немалую сумму денег на пропитание. Я сделала в своей памяти еще одну зарубочку — проверить, с кем жил дядя, была ли у него хотя бы приходящая подруга жизни, которая могла бы на что-то претендовать.

— Так, с этой стороны все ясно, а вернее — ничего не ясно, все придется выяснять и проверять.

— Я могу чем-то помочь? — немедленно отреагировала Воронова.

— Помочь? — я задумалась. Вообще-то, нехорошо сваливать на клиента свою работу, но время дорого, к тому же клиент сам вызвался, а посему: — Если нетрудно, то узнайте все об этой женщине — есть она, нет ее и какие-то подробности, если она существует.

— Сделаю, — кивнула Воронова и что-то записала себе в блокнот. Хорошо все-таки, что у меня такая замечательная память и мне не нужно ничего записывать, а то бы я точно запуталась в море бумажек.

— Итак, второй вопрос, — продолжила я. — Кому еще может быть выгодна смерть Даши? У меня напрашивается естественный ответ — брату Анны, Дашиному дяде. Именно он, по всей видимости, является ближайшим родственником девочки и унаследует все после ее гибели. Верно?

— Да, может быть. Но не забывайте, что он в тюрьме.

— Это я помню, но не мешает и проверить. Кстати, это тоже на руку: криминальный опыт. Плюс обида на дядю и на сестру. Такая куча денег соблазняет, да и племянницу он вряд ли видел. Правильно?

— Возможно, не видел. Они с Анной перед его арестом общались мало. В тюрьму она, естественно, девочку не водила.

— К тому же, вы говорите, что сидит он за какую-то аферу? Тоже очень хорошо вписывается: преступление против Даши задумано очень артистично. Ну что же, этим я займусь сама. Сейчас, если можно, отвезите меня обратно.

— Конечно, конечно. Таня, а что нам делать, кроме поисков информации о предполагаемой женщине?

— То же самое, что и раньше — не подавать виду, что вы что-то знаете. Кстати, Наталья Семеновна, я получила неопровержимые доказательства того, что Марина замешана в этом деле. И не просто замешана, а играет одну из главных ролей. Так что будьте предельно осторожны с нею. Хорошо?

— Да. Но вы уверены?

— Вполне.

Наталья Семеновна кивнула, помрачнела и отдала краткое приказание Короткову отвезти меня обратно.

— И вот еще что, Наталья Семеновна, хорошо бы мне достать фотографию брата Анны, это возможно?

— Да, я сейчас поищу, — она кинулась к письменному столу, вытащила ящик, тупо туда посмотрела и рассмеялась: — Господи, Танечка, вы ее получите утром. Хорошо? Она лежит у меня дома, я забыла, что я не у себя.

— А почему у вас хранится его фотография? — заинтересовалась я. Не мое, конечно, дело, но все-таки…

— Да не его фотография. У меня хранится их семейный альбом.

— А, тогда понятно. И еще, мне необходимы его данные — фамилия, имя, отчество, если можно — год рождения и когда был осужден.

— Зовут его Мельников Михаил Сергеевич, год рождения… год рождения… Анна была старше его… значит, примерно семидесятый. А вот когда осужден… Да, правильно: Даша уже родилась, видимо, девяносто шестой год. Или девяносто седьмой. Скорее, девяносто седьмой.

— Хорошо, — мне записывать было ни к чему, я и так все запомнила. Особенно хорошо запоминается имя-отчество: все-таки так звали нашего последнего генсека. Сразу ностальгией прошибает.

— Ну все, Наталья Семеновна. Завтра утром я так или иначе с вами свяжусь, расскажу новости. И вы мне, надеюсь, ответите тем же.

— Разумеется, — улыбнулась Воронова и добавила: — Только уж, пожалуйста, не пугайте меня, как сегодня. А то откуда я знаю, куда вам еще взбредет в голову меня вызвать — в милицию, в ФСБ?

— В милицию — вполне возможно. У меня там полно знакомых. Если что — не пугайтесь. В ФСБ — вряд ли, там не очень-то уютно. Но чем черт не шутит! Спокойной ночи, Наталья Семеновна!

— Спокойной ночи, Таня.

Да уж, мне не помешала бы спокойная ночь, но скорее всего спать не придется: надо все обдумать и подготовиться к завтрашнему дню.

До дома мы доехали без приключений, я попрощалась с Коротковым, добралась до своей квартиры той же изысканной дорогой — через чердак — и немедленно погрузилась в ванну. Уж полчаса полного покоя я заслужила!

* * *

Да, после такой ванны самое правильное решение — рухнуть в постель и дрыхнуть без задних ног. Создавалось ощущение, что мой организм совершенно с этим согласен. Ну уж нет — волю в кулак, и работа! Хотя бы полчаса я обязана посидеть в своей кухне, продумать завтрашние действия и еще раз проверить правильность своей текущей версии.