Кстати, о магии! Я сунул руку в карман и без особого удивления обнаружил, что от сорванного в свертке цветка не осталось даже трухи.

Ничего реального. Абсолютно ничего.

Чистая обманка.

Усмехнувшись, я зашагал вдоль дома, но стоило лишь повернуть на Маркса, как по спине пробежался противный холодок. Ребра заломило, зачесались татуировки правого предплечья. Неужто очередной сверток? Странно, не раз и не два неподалеку проезжал, и даже подозрений никаких не возникало.

Возможно расходившаяся по городу магическая энергия свою роль сыграла? Такое впечатление, при открытом портале в Приграничье наш мир уподобляется опущенной в проявитель фотобумаге, и немедленно становятся видны все аномалии. Жаль, закрепителя нет. Надо будет этот момент на заметку взять.

Сверившись с мобильным телефоном, я подвел стрелки наручных часов – отставали на пять минут – и решил сначала проверить нежданно-негаданно обнаруженную аномалию, а потом уже со спокойной совестью двигаться в институт.

Вот сдам сканер и буду свободен как ветер. Пусть только попробуют меня по такой непогоде куда-нибудь погнать.

В кармане задергался телефон, я не стал вытаскивать его под сыпавшуюся с неба морось и, свернув во двор, зашагал к видневшемуся из-за деревьев зданию детского сада.

Обычный двор, ничего особенного. Народу, правда, никого – ну так ведь дождь. И магией все слабее веет, а откуда веет, и вовсе не разобрать. Если только…

Я по мокрой траве подошел к сетчатой ограде, подпрыгнул, перевалился на ту сторону – и сразу стих дождь. Дождь стих, небо расчистилось, а мир будто расширился, увеличивая территорию детского сада в разы.

Очень, очень странное место.

Странное и вместе с тем на удивление приятное. Магическое поле здесь не жалило холодом, не текло, пытаясь увлечь за собой, не ломало и не крутило. Оно просто было. И даже немного согревало.

Тихая заводь, лягушатник с теплой водой – такое вдруг сложилось впечатление. В Форте в самые погожие деньки почти так же хорошо бывало. Городские стены отсекали излишки текшей с севера энергии, и когда отступали холода…

И неожиданно с немалой долей ностальгии я отметил, что счастье – это не только поваляться на берегу моря с банкой холодного пива, но и вот так постоять, наслаждаясь ласковыми прикосновениями растворенной в воздухе магии.

Мне этого не хватало.

Как же мне этого не хватало…

Стряхнуть оцепенение оказалось непросто, но я переборол себя и достал сканер. А когда промерил сверток, то не особо удивился, обнаружив вместо двух переходов в город целых четыре места соприкосновения аномалии с реальностью. Еще и «пузырь» поблизости. Не иначе, именно туда излишки энергии и уходят.

Убрав сканер в чехол, я осторожно двинулся в глубь участка, и вскоре меж кленов, черноплодных рябин и высоченных лиственниц замаячило здание детского сада. Заброшенное, с выбитыми окнами и разрисованными граффити стенами. Да и сама территория изменилась до неузнаваемости: разросшиеся кусты расползлись на детские площадки, и веранды на них смотрелись последними оплотами цивилизации, навроде оккупированных джунглями руин древних храмов. И лишь проникавший из города шум, визг автомобильных покрышек, лязганье контактной сети и музыка напоминали о том, что это не мир после глобальной катастрофы, а сотворенный магией выверт пространства.

Выбравшись из зарослей на асфальтированную дорожку, я пнул попавшуюся под ноги банку энергетического коктейля и зашагал вокруг обветшалого здания детского сада.

Зачем? Не знаю. Просто уходить не хотелось. Никогда Форт своим домом не считал, а вот оно как – ностальгирую. Хотя, казалось бы…

Тут я повернул за угол и обнаружил, что, в отличие от проникавшего через границу уличного шума, источник музыки находился внутри свертка. Негромко бубнившая рэпом магнитола стояла на скамейке рядом с мангалом и кастрюлей с уже нанизанными на шампуры шашлыками, а какой-то парень, орудуя пластиковой бутылочкой, увлеченно поливал водой угли.

Не знаю, кто удивился больше – он или я. Наверное, все же я.

Расслабился, воспоминаниям предался. Да и не ожидал просто никого в свертке встретить. А ведь о порванном на куски покойнике и черепе в костре забывать не стоило…

Так или иначе, первым среагировал шашлычник, запустив в меня пол-литровой бутылочкой с водой. Вроде ерунда, но чутье заставило пригнуться и рвануть прочь. Только это и спасло: за спиной тут же громыхнуло, и ударная волна толкнула в гостеприимные объятия кустов, а ничуть не хуже шрапнели проредившие листву обломки бетона прошли стороной.

Магическое поле вновь дрогнуло; я резко свернул, и наполненная убийственными чарами банка пива угодила в лиственницу. К небу взметнулся гигантский факел, на голову посыпались сгоревшие иголки, и окажись шашлычник хоть самую малость удачливей, сегодня на ужин у него была бы жареная человечина, как это ни прискорбно признавать, в моем изрядно подгоревшем лице.

Бежать, бежать, бежать!

И пригибаясь, я заросшими тропинками понесся по направлению к ближайшей точке перехода.

– Все сюда! – заголосил отставший парень и, пронзительно свистнув, крикнул: – У нас гости!

Он не один здесь? Вот засада!

Я выдернул из кобуры пистолет и замедлил шаг. Нечего сломя голову нестись – налетишь вот так впопыхах на шаровую молнию, и полетят клочки по закоулочкам. Точнее, не клочки даже, а нормальные такие куски, средней прожаренности.

Миновав игровую площадку, со всех сторон окруженную высоченными кустами, я начал забирать обратно к зданию детского сада, на ходу стянул из-за спины рюкзак, но не успел еще вжикнуть молнией замка, как неподалеку раздался чей-то крик:

– Где он?!

– У нас чисто! – донеслось в ответ от противоположного забора.

– У нас тоже!

– А был ли мальчик? – поинтересовался ехидный женский голос. – Вась, ты, случаем, пивасика не перебрал?

– Да зуб даю, был! – возмутился Вася. – Шустрый! Как ломанется в кусты!

– Как та черепаха!

– Идите в задницу! Говорю: был.

– А не гонишь?

– Вот еще!

Решив, пока есть такая возможность, убраться отсюда подобру-поздорову, я вернул рюкзак за спину и ускорил шаг. А миг спустя едва ли не нос к носу столкнулся с вывалившимся из кустов парнем.

– Ой, ёпт… – ошарашенно выдохнул тот, уставившись на смотревший ему в лицо пистолет.

Я ничего не сказал – просто спустил курок. И, хоть стрелял почти в упор, пуля каким-то совершенно невероятным образом разминулась с головой раззявы, и счастливчик рванул наутек, во всю глотку вопя:

– У него ствол!

Ага, а мужики-то не знали…

Метнувшись в противоположную сторону, я перепрыгнул через покатившееся по траве колдовское пламя, а когда кусты затянул густой едкий дым, прикрыл лицо полой штормовки и побежал дальше буквально вслепую. Выломился на заасфальтированную дорогу, а там – странная парочка: девица с фиолетовыми волосами и молодой человек готической наружности, на черных круглых очках которого плясали отблески пламени.