Я обнял его за шею, похлопал по спине, как мог успокаивая бедного добермана.

И, честно говоря, тоже вряд ли теперь представлял свою жизнь без Гесса. Без его холодного носа, ужимок, прыжков, сумасбродства, глупости, верности, преданности, легкомыслия, храбрости, хвастовства, постоянных «лизь, кусь, погладь, почеши, на лапку…» и вообще всего того, что делает дружбу человека и собаки самой искренней и крепкой в мире. Отнять у меня этого взбалмошного пса – всё равно что вырезать половину сердца…

Мы вернулись в тёплый дом, я быстренько разогрел на завтрак вчерашнюю кашу, приготовил яичницу с луком, нарезал хлеб, а за столом отец Пафнутий, образно выражаясь, взял быка за… не за рога, в общем.

– Всё от, Федька, пляши! Договорился я, берут тя в ту Систему на испытательный срок.

– Ух ты. Э-э, здорово?

– А то! Зарплата от хорошая, почти как в Москве, служить станешь бесогоном на день-два в неделю. Так что от не более шести мелких бесов в месяц. Ну и ещё кралю от свою рыжую видеть будешь чаще. Рад, что ли?

– Рад, – осторожно согласился я, переглянувшись с псом.

– То и дело! Не люблю от поперёк чужого-то счастья стоять. Ты ж молодой, тебе от расти надо, здесь, в селе-то, много чести не заработаешь, а через Систему, будь она неладна, всё едино в служебный рост пойдёшь.

– Спасибо, отче.

– Меня-то навещай от когда-никогда. – Могучий старец вдруг пустил скупую слезу. – Одиноко нам с Геськой будет без тебя, паря.

– Н-н-нет… тогда нет. Без собаки не пойду.

– Это как? Зачем он те? Все от бесогонят без собак, а энтому моего пса подавай?! – Белобородый батюшка быстро вытер слёзы, и щёки его порозовели от лёгкого раздражения. – Один от пойдёшь! Я за тебя поручился уже.

– Один не пойду, – добавил я, поймав отчаянный взгляд добермана, сдвинувшего жёлтые брови домиком и не сводившего с меня умоляющих глаз.

– Шутить от, что ль, вздумал?! Ты, паря, не шути, моя собака, и место ей дома. На кой от хрен тебе энтот дурачина на службе сдался? Он ить ни одной команды не знает.

– Во-первых, вы его просто не учили. А во-вторых, всё он прекрасно знает. – Я встал из-за стола и подмигнул доберману: – Гесс, голос!

Пёс честно гавкнул.

– Гесс, лежать!

Он мигом растянулся на полу.

– Гесс, сидеть!

Пёс так же послушно сел, замерев, как статуя.

– Гесс, анкор!

Доберман уставился на меня с недоумевающей мордой.

– Тьфу, Декарт мне в печень, это же по-французски. Просто перепрыгни через табуретку и обратно!

– Уф, – облегчённо выдохнул сквозь зубы мой четвероногий друг, на раз совершив по элегантному прыжку через озвученный предмет в указанных направлениях.

– Ну-у… – уважительно протянул старец, потирая ладони. – Такую-то животину разумную тем более не отдам. А ты от иди, Федька, иди, вещи собирай, не доводи от до греха.

Я молча скрестил руки на груди.

– Бунт? Старших от не уважать?! Забыл-то, поди, за что сюда сослали? Пошёл вон с глаз моих, Иуда-а! Я ж тебя породил, я тебя и…

Отец Пафнутий только и успел замахнуться, как ощерившийся доберман закрыл меня грудью. В глазах Гесса и святого отца светилось абсолютно одинаковое русское упрямство, граничащее с откровенным, безбашенным безумием. Один яростно сжимал тяжёлые кулаки, с клыков другого капала горячая слюна.

Я притих, как воробышек в грозу.

– Забирай от собаку, – неожиданно тихо выдохнул мой наставник. – Но тока я тебя предупредил, с ним на службу-то не возьмут.

Я положил ладонь на вздыбленный загривок добермана. Тот обернулся и быстро лизнул меня в запястье.

– Мы вдвоём.

– Как знаешь, паря. Советов не даю, своей головой от живите-то теперича.

– Простите нас.

– Бог простит, – буркнул отец Пафнутий, пошарил за пазухой вязаной душегрейки, достал засаленную игральную карту и протянул мне.

На карте на манер джокера был изображён гнусно ухмыляющийся оранжевый бес.

– Дуйте отсель. А то от ещё передумаю.

Я взял Гесса за ошейник и хлопнул ладонью по карте.

Всё получилось.

Белый коридор, ровный свет, узкая скамья, два бесобоя перед нами и дверь, та же самая дверь без таблички. При виде нашей пары оба резко вскочили, практически одновременно кинувшись пожимать мне руки.

– Тео и Гесс, – первым приветствовал нас седеющий мушкетёр в потрёпанном плаще и с явно не бутафорской шпагой на перевязи. – Какая честь! Вы ведь те славные парни, что дали по зубам советнику бургомистра в Бремене? Сокольский Юрий Владимирович, педагог-историк, в свободное время бесогоню понемножку. Будете у нас в Питере, я всегда к вашим услугам.

– Да уж, крепкую заварку вы начальству на стол подали, – поддержал его совсем молоденький парень, одетый в стиле официанта «Макдоналдса». – Тут такой кипеш был, человека убили, бесов нет, скандал до небес, германская комиссия общего расследования требовала, да белорусы упёрлись. Имеют право вето. Они чаще всех людей теряют, отчаянные потому что.

– Я бы сказал, торопливые, рассеянные и много о себе мнящие, – поправил его питерский мушкетёр. – Их же без подготовки берут, по одной рекомендации от Батьки.

– Следующий.

Если парнишка и хотел возразить, то не успел. Просто ещё раз пожал мне руку, подмигнул Гессу и развернулся к дверям.

– Юрий Владимирович, – пользуясь случаем, спросил я, – Извините, а вы по договору здесь или тоже на испытательном?

– Я, молодой человек, уже лет шесть как по договору. Но испытательный срок тоже прошёл, стажировался у нас же, в лавре Александра Невского. Ох, скажу я вам, там на кладбище порой такие бесы являлись, у-ух! Особенно помнится одна пышная красотка, у могилы Бориса Кустодиева по ночам сидеть любила. Без ничего. В любую погоду. Я тогда уже худо-бедно знал, что всех нас ждёт, так сказать, за бордюром, но заказ принял. Подхожу после полуночи, а она сидит прямо на плите в позе купчихи и неглиже, а потом томно так мне говорит…

– Следующий.

– Прошу прощения, Тео, – заторопился старый мушкетёр. – Дорасскажу в следующий раз. Занимательная историйка, ей-богу! Гесс? Держи хвост пистолетом!

– Странные они.

– Странные в сравнении с говорящим псом? – уточнил я.

Доберман задумчиво сдвинул брови и закатил глаза. Пожалуй, да, в Орден бесобоев, если так можно выразиться, явно набирали и куда больших оригиналов. Средний человек с нормальной, устоявшейся психикой вряд ли бы смог долго продержаться на такой работе.

– Кстати, – прикинул я вслух, автоматически гладя друга по голове. – Мы же с тобой, по сути, ничего не знаем об организации этой самой работы в Системе. Только то, что они тут централизованно раздают задания, гоняют бесов по всему миру в настоящем и прошлом. А что платят, какие условия, медицинская страховка, гарантированное общежитие, оплачиваемый отпуск, ну что там нам ещё полагается?