Я столько раз за время моей практики слышала фразу «я думаю, она не могла побороть свой страх», и каждый раз это меня раздражает. Мать Софии могла побороть страх. Я сказала Софии, что ей нужно более реалистично смотреть на ту роль, которую играла ее мать. Она должна была помешать отцу и защищать своих детей, а если она слишком его боялась, то должна была вызвать полицию. Нет никакого оправдания родителю, соблюдающему «нейтралитет», когда его ребенок подвергается физическому насилию.

В случаях с Артуром и с Софией активным агрессором был отец, а мать была молчаливой соучастницей. Но это далеко не единственный сценарий. В некоторых семьях активным агрессором является мать, а пассивным агрессором – отец. Пол может меняться, не меняется динамика поведения пассивного агрессора. В моей практике были случаи, когда активными агрессорами были оба родителя, но модель «активный агрессор / пассивный агрессор» встречается гораздо чаще.

Многие взрослые, подвергшиеся в детстве физическому насилию, не обвиняют пассивного родителя, так как считают его такой же жертвой, как они сами. В случае с Артуром, например, такая точка зрения подкреплялась подменой ролей, когда мальчик взял на себя обязанности защитника пассивной матери.

Эдвард, 43-летний маркетолог, его случай особенно запутанный, так как отец никогда не защищал его, но всегда сочувствовал ему и утешал. Эдвард, которого в детстве избивала мать, стал в итоге идеализировать своего пассивного отца:

Я спросила Эдварда, что делал его отец, пока мать терроризировала его:

Я спросила его, пытался ли он поговорить с отцом обо всем этом, когда стал взрослым.

Эдвард отрицал причастность отца к насилию, так как хотел защитить единственные хорошие воспоминания детства, моменты, когда он чувствовал любовь отца. Как цеплялся он за эту любовь в детстве, так цеплялся за нее и теперь. Мужчина сменил спасительную темноту туалета на фальшивую реальность отцовской любви, чтобы не встречаться лицом к лицу с правдой.

Он понимал, до какой степени трудное детство, агрессивное поведение матери повлияли на его взрослую жизнь, но не осознавал, как много злости и гнева по отношению к отцу ему приходилось подавлять в себе. Эдвард в течение многих лет отрицал, что отец предал его. Кроме того, он еще и переложил на сына ответственность за зверства матери, уверив мальчика в том, что если бы тот «постарался», то смог бы избежать побоев.

КАК НАУЧИТЬСЯ СЕБЯ НЕНАВИДЕТЬ: «ЭТО ВСЕ ПО МОЕЙ ВИНЕ»

Это покажется невероятным, но дети, которых избивают, так же легко убеждаются в том, что это происходит по их вине, как и дети, которых оскорбляют вербально. Артур рассказывал:

Семена вины были посеяны в душе Артура очень рано. Как мог маленький ребенок сопротивляться той активной пропаганде, которую вел против него отец? Как все дети, которые подвергаются насилию, Артур верил в ложь о том, что он плохой и что его бьют, потому что он плохой.

Так как ложь исходила от всемогущего и всезнающего отца, она обязана была быть правдой. Эта ложь пускает корни и живет очень долго во многих взрослых, которых били в детстве, и Артур не был исключением:

Опасения Софии, что окружающие узнают, какая она «плохая», – это еще один пример на эту же тему. Неуважение к себе превращается в ненависть к самому себе и приводит к разорванным отношениям, потере уверенности, чувству неадекватности, парализующим страхам и подавленному гневу. София описала это так:

Когда София стала взрослой, побои прекратились, но ненависть к себе осталась. И таким образом эмоциональное насилие продолжалось. Только теперь уже сама София превратилась в палача.

ФИЗИЧЕСКОЕ НАСИЛИЕ И ЛЮБОВЬ: ТУПИКОВАЯ КОМБИНАЦИЯ

Часто дети, которых бьют, одновременно переживают и любовь, и ненависть, странную смесь удовольствия и боли. Артур рассказывал, что агрессия и грубость иногда сменялись добрыми, заботливыми отношениями:

Противоречивые посылы только запутывали Артура и мешали ему увидеть истинное лицо отца. Я объяснила моему клиенту, что когда родители говорят ребенку о любви и тут же бьют его, между ними формируется сильная извращенная связь. Мир ребенка очень ограничен, и как бы ни были жестоки его родители, они – единственный источник любви и утешения. Избиваемый ребенок тратит все свое детство на то, чтобы отыскать святой Грааль родительской любви, и эти поиски продолжаются и во взрослой жизни.

У Софии были похожие воспоминания: