— А мне снится секира Хагрима, когда он узнает о наших проказах с паровиком. — Бруно зажег факел и сунул его в топку. — Давай позовем гнома. Механикус нас не выдаст князю.

— Я сам! — отрезал Густав. — Моя избранница должна увидеть, как я сам приехал на паровике провожать ее с бала.

— Уже избранница?

— Хочу говорить с отцом о сватовстве. — Княжич уселся на облучок. — Следи вот за этой стрелкой. Как она дойдет до красного деления — можно ехать.

— Так уж граф Кауэр и отдаст за тебя княжну… Он ее опекун до совершеннолетия. А если она выйдет замуж за тебя — ты станешь князем Микении. А ему это надо — отдавать власть вот так просто, за здорово живешь?

— Ничего, отдаст, — усмехнулся Густав. — Пара фесских легионов у границ с Микенией — граф сам еще попросит о свадьбе.

— Да у него родной брат — глава инквизиции. — Барон помотал головой. — Ты в своем уме?

Густав тяжело вздохнул, покрутил штурвал вправо-влево.

— Ничего, придумаем еще что-нибудь. Сейчас мне надо завоевать сердце княжны.

Спустя два звона Бруно пошел открывать ворота. Паровик, тяжело пыхтя, выкатился из сарая, и барону пришлось запрыгивать на ходу.

— Сейчас подъедем к главной лестнице дворца и дадим свисток, — рассуждал Густав, выворачивая штурвал. — Видишь этот рычаг? Нажмешь на него. Как раз гости будут разъезжаться…

Сминая кусты, паровик выехал из парка и вылез на главную дорогу. Которая как раз вела к центральному выходу из дворца. Там горели магические фонари, толпился народ и экипажи. Слуги помогали дворянам усаживаться в кареты, князь и княгиня, стоя на лестнице, прощались с самыми именитыми гостями.

— Давай свисток. — Густав нажал на рычаг, и паровик ускорился.

— Мы едем слишком быстро. — Бруно наклонился к другу. — У лестницы мало места, давай остановимся тут.

— Нет, я подъеду к самому спуску и поприветствую княжну. Вон она, в синем платье! Оно так идет к ее глазам!

— Густав, стрелка у красного деления, давление растет! Остановись.

Механическая повозка все больше разгонялась, пыхтя и шипя паром. Гости начали оборачиваться.

— Густав, стой! — Бруно попытался перекрыть рукоять подачи пара на колеса. Но рукоять заклинило. Княжич резко вывернул штурвал влево, пытаясь съехать с дороги, но ему не хватило буквально пары шагов. Сначала паровик смял вдребезги чью-то карету, потом ударил в лошадей. Те страшно заржали, рванули в сторону. Паника и хаос у лестницы разрастались. Гости выскакивали из экипажей, попадали под копыта обезумевших лошадей и колеса паровика, который крушил все на своем пути. Крики и проклятия сливались в один страшный гул.

— Густав, прыгай! — Бруно схватил друга за ремень и попытался столкнуть его с облучка.

Бесполезно. Княжич побелевшими пальцами вцепился в штурвал и все пытался повернуть его, свалив паровик на обочину.

Очнулся я в своей келье. За окном вечерело, в ногах моей кровати, откинувшись на стену, сидел Олаф.

— Ты чего свет не зажигаешь?

— Ох, княжич, напугали вы всех сегодня!

Горбун вскочил и сразу развил бурную деятельность. Зажег масляный светильник, налил в кружку отвар, помог мне сесть и сунул в руки кружку. Все это время он не прекращал бубнить себе под нос, до меня доносилось что-то про неразумное дитя и дурных эльфов.

— Не ворчи, Олаф. Все нормально. Лучше скажи, как Дианель?

— Да что этому остроухому сделается?! С такими целительскими амулетами, как у него, можно и из Райских садов Единого вернуться. Так еще лекарь эльфийский сюда примчался, как только в посольстве про нападение инисов узнали. Спит сейчас ваш Дианель. В покоях магистра Альтуса.

— Вообще-то этот эльф мне жизнь спас. Если бы не он, инисы меня убили бы.

— Если бы он не повел вас в парк, то и сам бы остался цел, и ваш друг не погиб.

Тут я вспомнил про Йохана, и у меня резко перехватило дыхание. Глупый мальчишка… Зачем?! Ну зачем он напал на иниса?! Слабенький необученный маг против убийцы-профессионала. И я даже ничего не успел сделать, чтобы спасти Йохана или хотя бы отомстить. Друга мне жалко до слез… Перевел взгляд на Ас-Урум и коснулся его рукояти. Лежит, зараза, сверкает как ни в чем не бывало, а хорошего парня больше нет.

Мои терзания прервало появление наставника. Он уже в новой рясе, на груди знак верховного жреца Огня. Вошел, окинул нас быстрым взглядом и тихо прошептал:

— Йен, Олаф, соберите вещи и будьте готовы — сегодня вам придется покинуть Остров.

И уже громче, усаживаясь на табурет и доставая жезл, которым обычно проводит лечебные процедуры:

— Олаф сходи пока за ужином, а я Йена полечу.

Горбун ушел, а я поинтересовался у наставника:

— Что происходит?

— Тебя хотят забрать в инквизицию. — Вокруг Эримуса началась пульсация магических полей, меня обдало целительными чарами. — Альтус был у понтифика. Ордер на арест пока отозван, но не отменен. На Острове — военное положение, везде рыщут паладины.

Я попытался узнать подробности, но наставник приложил палец к губам, заставляя меня захлопнуть рот. Привычные процедуры проходили дальше в полной тишине. Вскоре возвратился Олаф с ужином, и Эримус что-то тихо прошептал горбуну, после чего тот достал из сундука мою накидку с гербом и отдал ее наставнику. Накидку туго скатали, и она исчезла в широком рукаве рясы.

— Йен, как поужинаешь, сразу поднимись в покои магистра, милорд Дианель хотел видеть тебя. Вечером поминальная служба и погребение Йохана.

Эримус подмигнул мне и с невозмутимым выражением лица покинул нас. Я сел за стол, а Олаф ловко начал собирать наши вещи. Вид у него был вроде и встревоженным, но явно довольным. Похоже, этот Остров ему осточертел не меньше моего. Скупые, выверенные движения выдавали в Олафе тертого вояку — так опытный боец собирается на очередное задание. Я тоже весь подобрался как перед спецоперацией. Быстро доел ужин, натянул сапоги, без лишней суеты вложил меч в ножны, закинул их за спину и поправил одежду.

— Я пошел.

Олаф бросил на меня внимательный взгляд, быстро затолкал мешок с вещами под кровать и так же скупо проронил:

— Провожу.

Мы пошли по пустым коридорам, поднялись на второй этаж. Где-то вдалеке слышались голоса, но до покоев магистра мы так никого и не встретили. Постучался в дверь и, дождавшись приглашения, вошел. Обвел любопытным взглядом просторную комнату, служащую Альтусу гостиной. Здесь я ни разу не был. Но в покоях магистра ничего особенного — все та же практичность и мужской аскетизм. Да, просторно, да, мебели побольше, но сразу видно — хозяин приходит сюда только переночевать. В комнате находился еще один эльф — не такой безупречно-невозмутимо-красивый, как Дианель, но его тоже с человеком не спутаешь. Поздоровался со мной молчаливым кивком и сделал приглашающий жест в сторону открытой двери, ведущей в спальню.