Едва выйдя за порог, Цирцея увидела какую-то женщину в изящном черном платье, повторяющем каждое ее движение, женщина явно направлялась в ее сторону. Вблизи стало видно, что черная тафта платья украшена сверкающими рубиновыми яблочками и вышивкой в виде ветвистого дерева с сидящими на нем золотыми птичками.

– Королева Белоснежка? – окликнула ее Цирцея. За всеми переживаниями она чуть не забыла о визите высокой гостьи.

– Да, это я! Здравствуй! – крикнула в ответ женщина и уже увереннее зашагала к Цирцее, широко улыбаясь.

– Приветствую вас, ваше величество, – с поклоном сказала Цирцея. – Я была так рада, когда вы написали, что прибудете к нам. Но почти не верила, что такое возможно.

– Пожалуйста, зови меня просто Белоснежкой, – улыбнулась королева. – Конечно же, мне сразу захотелось появиться здесь. Я решила, что лучше доставить тебе книгу лично. – Когда Белоснежка улыбалась, морщинки в уголках ее глаз становились заметнее, но Цирцее она тогда казалась еще красивее. – Из твоего любезного письма я поняла, что ты совсем не похожа на своих сестер.

Белоснежка остановилась и испытующе вгляделась в лицо Цирцеи, стараясь связать ее с образом сестричек из детских воспоминаний. Ей было трудно даже представить себе, что эта милая красавица может быть в родстве с теми кошмарными женщинами. Внезапно в голове у нее все встало на свои места.

– Погоди-ка, Цирцея... Это ведь ты та волшебница, которая наложила заклятье на Чудовище?

– Да, это я. – Цирцея, краснея от стыда, опустила глаза. Ну вот что теперь о ней подумает ее новообретенная кузина!

– Какая же ты молодчина! Кажется, я уже успела полюбить тебя, Цирцея! – Белоснежка подхватила ее под руку. – Насколько я знаю, принц и впрямь был настоящим чудовищем и полностью заслужил все, что с ним сотворили твои чары!

Женщины засмеялись, и Цирцея поняла, что уже чувствует себя в компании кузины легко и свободно.

– Прошу тебя, входи. Я угощу тебя чаем, – пригласила она королеву.

– Раз уж ты знакома с историей о Чудовище, – продолжала она, усадив Белоснежку за стол, – добавлю, что именно здесь Урсула нашла принцессу Тьюлип, когда та спрыгнула с этих скал в море. У меня сердце разрывается от мысли, до чего довел ее этот ужасный человек. Но зато благодаря всему пережитому она стала той замечательной молодой женщиной, какой я знаю ее сейчас. Так что, наверное, не стоит жалеть о тяжелом пути, который привел ее к настоящему.

Белоснежка внимательно слушала ее, и в больших темных глазах королевы промелькнула какая-то мысль, которой она, однако, не стала делиться. Цирцея заметила, что Белоснежка, видимо, вообще отличалась молчаливостью. И она уже любила королеву всем сердцем, хотя они впервые встретились всего несколько минут назад. В ней было столько доброты, что она расположила к себе Цирцею с первого же взгляда.

– Ты не очень разговорчива, верно, Белоснежка?

– Пожалуй, – тряхнула головой королева. – Хотя, конечно, я разговариваю со своей матерью, с дочерьми и со своим мужем, королем. Они мои лучшие друзья.

Цирцея услышала и то, что Белоснежка не стала произносить вслух. «Моя мать очень оберегает меня. Ей не нравится, когда я покидаю родное королевство и когда я общаюсь с людьми, которых она не знает и которым не может доверять».

– Уверяю тебя, Белоснежка, со мной ты в полной безопасности. Мне можно доверять.

– Я тоже так думаю, – рассмеялась Белоснежка.

Они улыбнулись друг Другу, радуясь такому взаимопониманию. И Цирцея, не видя причин что-либо скрывать, поделилась с ней новостями от Малефисенты.

– То есть... – не совсем уверенно начала Белоснежка, озабоченно поглядывая на Цирцею, – ты считаешь, что Малефисента говорит правду о твоих сестрах? По-моему, ты все же сомневаешься.

Цирцея остановилась у подножия невысокой лесенки, ведущей к входу в домик сестричек, и задумалась над заданным ей вопросом.

– Не знаю, – честно ответила она наконец, доставая из кармана небольшой мешочек. Из этого мешочка она взяла щепотку блестящего сапфирово-синего порошка и высыпала его на ладонь Белоснежке. Порошок так ярко сверкал на солнце, словно и в самом деле был сделан из сапфиров. – Теперь подуй вон в ту сторону, – сказала Цирцея королеве, указав рукой, в какую именно.

Белоснежка сделала, как ей было сказано, сдув облачко порошка, и внезапно ее глазам предстало жилище сестричек. Не удержавшись, королева совсем не по-королевски ахнула.

Дом сестричек и скрывавшее его колдовство совершенно поразили ее. До сих пор ей не приходилось видеть ничего подобного. Признаться, раньше она вообще не задумывалась, как и где живут сестры-ведьмы. Ей всегда казалось, будто они просто возникали из какого-то мрачного вихря, когда вдруг решали помучить кого-нибудь из своих жертв, а потом, сделав свое черное дело, снова растворялись в облачке дыма – до тех пор, пока не настанет пора для какой-нибудь очередной пакости. Однако их дом оказался совершенно очаровательным: даже его крыша походила формой на ведьминскую шляпу.

Переступив порог и оказавшись в светлой просторной кухне с большим круглым окном, королева первым делом увидела за ним яблоню.

– Это, случайно, не...

Цирцея прикусила губу, сокрушаясь, что не догадалась спрятать дерево.

– Боюсь, что так. Мои сестры любят хранить разные вещи на память о своих... гм... проделках.

Белоснежка нахмурилась:

– Я бы не назвала проделками то, как они много лет терзали мою семью.

Впрочем, Белоснежка и сама быстро поняла, что для Цирцеи выбор слова помягче был скорее способом самозащиты. Королева и сама прибегала к этому спасительному приему, говоря о своей матери как о двух разных женщинах, одну из которых она так любила сейчас, а другая когда-то пыталась ее убить. Но как бы Белоснежка ни старалась разделить их в своем сознании, завистливая убийца и любящая защитница были одним и тем же человеком.

Услышав мысли королевы, Цирцея вздохнула:

– Так и есть. Я очень рада, что мы понимаем друг друга. И возможно, даже больше, чем нам сейчас кажется. У меня такое чувство, что мы очень подружимся. Я уже тебя полюбила.

– Я чувствую то же самое, – улыбнулась Белоснежка. – После всего, что ты мне рассказала, мне кажется, будто я знаю тебя уже давным-давно. И ты так многим поделилась со мной, хотя за последние дни тебе пришлось столько всего пережить... У меня такое чувство, словно я прошла через эти испытания вместе с тобой. Знаешь, мне так странно находиться здесь, в доме твоих сестер. Я ведь много лет размышляла, кто же они такие на самом деле. И о том, что сделало их такими и почему они преследовали меня все детство. Они ведь до сих пор приходят ко мне во снах.

– В самом деле? – нахмурилась Цирцея. – Мне очень жаль это слышать. Если они насылают на тебя плохие сны, я постараюсь как-нибудь это прекратить.

Теперь у Цирцеи появилась еще одна причина сердиться на сестричек. Оказывается, после всех этих лет они еще продолжают мучить Белоснежку! Цирцею это разгневало даже больше, чем она готова была признаться самой себе.