Давайте выпьем за то, чтобы бараны не боялись высоты, если уж взлетели к небу, а не превращались в руках людей в шашлыки, которые мы сейчас кушаем.

Я пытался понять скрытый смысл притчи, но окружающие уловили только, что она связана как-то с вкусными шашлыками и с гиканьем подняли стаканчики.

Лариса с улыбкой смотрела на кавказца. Я что-то скис.

— Умеют говорить цветастые тосты жители гор, — наклонилась она ко мне.

— Я тоже умею, пей!

Все выпили коньяк.

— Разрешите произнести продолжение тоста, — поднялся я с табуретки.

— Пастух подбежал к разбившейся ярочке и сказал ей:

«Сколько раз просил я тебя не отлучаться от стада. Но ты скрылась с моих глаз, я заметил только, как орёл уже поднял тебя высоко в воздух, ты упала и сломала ноги».

Выпьем за то, чтобы овцы слушались своих пастухов, если не хотят попасть в когти орлов.

Мати-Миша посмотрел на меня внимательно.

— Какой у Вас умный муж Лариса.

То, что он запросто присвоил мне титул мужа юной девушки не удивило и польстило. На Кавказе большая разница в возрасте между супругами в порядке вещей, тем более что акселератка смотрелась старше своих лет.

Все выпили за бедную ярочку. Я закурил.

Темноволосая девушка, которая так и не представилась, подсела ко мне, передвинувшись со своей табуреткой, и сказала:

— У Вас хорошие сигареты — «данхил», угостите меня.

Я подставил ей пачку с сигаретами, она внимательно посмотрела мне в глаза и достала одну.

— У Вас красивая борода, даже лучше, чем носят наши мужчины.

— А у Вас красивые, чёрные как смоль, длинные волосы, — подарил я южной девушке встречный комплимент и зажёг спичку.

Миша встал и обнял одной рукой смуглянку, а другой меня.

— Нравится тебе Зара, Вадим?

— Красивая девушка.

Наверно, с браги, я пошёл отлить в сарай за углом дома. Голова бутела от смешивания напитков. Только собрался выйти, в сарай заскочила Надя и зашептала:

— Хватай Ларису, и быстро уезжайте с Костей!

— А что? — пьяно осклабился я.

— Надя, ты где? — раздался Толин голос, — когда вино принесёшь?

Надя метнулась из сарая в дом.

Возвращаясь на место, я увидел, как Мати тащит Ларису в дом. Она вырвала руку, подбежала ко мне и сказала:

— Возвращайся домой, Костя отвезёт.

— Ты что?

Я вцепился в подругу, прижав её к себе обеими руками.

Но тут почувствовал резкий удар сзади по голове и потерял сознание.

Очнулся я в автомобиле, который остановился перед моим домом.

Костя совал мне в карман пропуск через зону.

«Предъявил на КП за меня», — догадался я, медленно приходя в себя.

— Где Лариса? — прохрипел мой голос.

— Ничего с ней не будет, приедет завтра, — проскрипел Костя ехидным фальцетом.

— Это ты заманил нас! — схватил я его за грудки и вдарил калганом в ненавистную рожу.

Из носа «друга» хлынула кровь.

— Дурак! — выругался он, сморкаясь кровью, — Ларка сама захотела поехать к Рустаму, я только сказал ей вчера, что он приедет.

— Какому Рустаму?

— Мати это Рустам, бывший Ларкин друг, — лёг Костя спиной на капот своей машины. Наташка подбежала к нему и стала обтирать лицо носовым платком.

Я понял, наконец, всё. Объявился Ларисин уголовник. Поверженного провокатора расхотелось бить, шатаясь, добрёл я до квартиры и рухнул на тахту.

Утром долго не мог подняться с постели.

Кружилась голова, и спутано роились мысли:

«Всё рухнуло в один день. Они все вели со мной подлую игру, а Зару хотели подсунуть для утешения. Грохнул меня точно Толяй, сзади стоял только он. Они соседи с этим чеченом по тюремной камере.

А этот… говнюк Костя, наверно, Рустам заплатил ему, чтобы привёз меня с Ларисой. Да мог и бесплатно подставить, в отместку, что моя подруга отвергла его.

Моя подруга? Нет у меня никакой подруги, есть ненасытная суккубка, жаждущая диких сексуальных наслаждений.

О! Лучше не думать об этом»!

Я собрал вещи Ларисы, которые были у меня дома, и отнёс в её квартиру, пока она не возвратилась в город.

Она выпала из моей жизни.

В понедельник, после работы, заскочил Фаукат с бутылкой хереса.

— Поздравь меня, устроился инженером в Топэнерго.

— Поздравляю.

Фауката за пьянку выгоняли с работы отовсюду. В последнее время он числился в охране зоны прапорщиком, но кому нужен пьяный прапор с оружием?

Он сидел без работы больше месяца и вот, наконец, устроился по старым милицейским связям.

— Где ты пропадал вчера? Звонил, звонил тебе.

Я рассказал ему унизительную для меня историю.

— Много видел я разного бабла, — отреагировал бывший мент, — но твоя девка бьёт все рекорды по сволочности. Откуда такое в шестнадцать лет?

Но я не стал раскрывать другу потрясающий секрет оторвы. Вновь испечённый «инженер» ни хрена не соображал в современной науке, а всё, что касается загадочных тайн эзотерики, характеризовал одним словом: «Шизо!»

Взяли ещё две бутылки крепкого вина, мой организм требовал заглушить нанесённую психическую травму.

Вышли вдрызг пьяные из дома.

К подъезду подходила компания крепких ребят, пять-шесть человек. Фаукат уставился на приближающихся с бычьим видом исподлобья.

Я знал эту его воинственную стойку и дёрнул за рукав:

— Пойдём!

Не тут-то было. В толпе бывший мент опознал знакомого «отморозка», которого раньше доставлял в участок. В нём в пьяном виде просыпался легавый азарт властной вседозволенности, он закрепляется на всю жизнь, хотя давно уже не подкрепляется звёздочками на погонах.

— Эй, ты! — задрался он и схватил старого знакомого за рукав.

Парни, то ли пьяные, то ли обкурившиеся: глаза горят, руки чешутся, сразу узнали бывшего притеснителя их вольной жизни, ныне бесправного.

Здоровый дылда из команды крикнул:

— Получай сраный мусор! — и сбил Фауката с ног ударом в голову сзади. Тот рухнул на асфальт, а вся команда начала пинать его ногами.

Я избегал вступать в драку лишний раз, но тут избивали моего друга, а мне самому только вчера нанесли такой же удар по башке.