И вот теперь бандиты пытались проникнуть в квартиру. Делалось это предельно просто. Использовалась аккумуляторная дрель. Местонахождение самой задвижки было вымерено до миллиметра во время предыдущего посещения. И сейчас кто-то старательно сверлил в металлической двери отверстие, чтобы просунуть в него кусок гнутой проволоки и этим куском сдвинуть задвижку. Но дверь была сварена из толстого стального листа, обклеенного каким-то подобием искусственной кожи для утепления. И не слишком охотно поддавалась слабосильной аккумуляторной дрели.

Пока шел процесс сверления, происходящее в квартире из подъезда было слышно плохо. И потому я сначала думал пройти в большую комнату, чтобы позвонить со своей трубки капитану Юровских, потом вспомнил, что при переходе из прихожей в большую комнату сильно скрипят половицы, кроме того, гораздо ближе, в кармане мундира, что висит в спальне, трубка покойного брата, и я решил воспользоваться именно этой трубкой.

Неслышно шагнув назад в комнату, я нашел в кармане эту простую трубку и позвонил. У меня не было никакого стеснения от того, что боевой офицер спецназа ГРУ пытается затребовать себе помощь. Бандитов, как я считал, было, по крайней мере, трое, и они были вооружены огнестрельным оружием. Я же такого оружия не имел, а руками против пистолета мало что можно сделать. Даже летящую тебе в грудь пулю не отобьешь, хотя тот же Евгений рассказывал мне, как однажды, во время второй чеченской войны бандит пытался выстрелить из пистолета в грудь их офицеру, майору Лордкипанидзе. Но офицер почему-то решил отмахнуться рукой. Он вовсе не пытался отбить пулю, потому что это невозможно в принципе. Тем не менее именно это невозможное и произошло. Офицер пулю если и не отбил, то значительно изменил направление ее полета и в результате отделался только сильным ожогом ладони. У бандита при виде этого пистолет из рук выпал. А подоспевшие солдаты-десантники тут же бандита прикончили.

Но рассчитывать на такую удачу, имея против себя три пистолетных ствола, — наивно.

Я и не рассчитывал. И потому позвонил капитану юстиции и шепотом обрисовал ситуацию.

— Едем, — коротко сообщил Юлий Юрьевич и прервал разговор, чтобы не тянуть время.

Я вышел в прихожую, чтобы оценить успехи взломщика. Тем более что свербящее душу сверление прекратилось. Но свет из подъезда в квартиру пока не проникал. Однако я понимал, что это лишь временное явление. Возможно, специалист по взлому просто взмок и решил перекурить и отдохнуть. Или, что скорее всего можно было предположить по доносящимся из подъезда звукам, у взломщика в дрели закончился заряд аккумулятора, и он ставил запасной, щелкая пластмассовыми замками.

Так, видимо, и оказалось, потому что сверление тут же возобновилось, и уже через несколько секунд в двери образовалась дырка, через которую сразу проник тонкий луч искусственного света. Светло было и на улице, но в подъезде внутренний электрический свет никто выключить не удосужился — просто жители еще крепко спали, как всегда под утро, и потому луч света был слегка желтоватым, как свет от обычной лампочки.

Но почти сразу же он был закрыт — с легким шуршанием в просверленное отверстие стали просовывать проволоку, загнутую буквой «Г».

Это оказалось совсем не легким делом, поскольку дверь была из толстого стального листа. Верхняя часть проволоки пролезла, но застряла на изгибе. Тем не менее длительное шевеление все же проволоку протолкнуло. Еще мгновение, и задвижка будет сдвинута в сторону. Я шагнул к двери, чтобы основательно огреть кулаком по затылку того, кто войдет первым. Так огреть, чтобы он долго не приходил в себя. Куда следует бить, я знал хорошо, и был уверен, что не промахнусь даже в полумраке.

Задвижка зашевелилась, повинуясь управляемой опытной рукой проволоке, и дверь открылась. И тут же кто-то надавил на нее и торопливо шагнул за порог, даже не посмотрев в щель. Это было его ошибкой, грубейшим нарушением правил безопасности — следовало видеть, куда шагаешь.

Я понял, откуда эта торопливость: на лестнице звучали тяжелые шаги. Кто-то поднимался. Человек вошел и стремительно прикрыл за собой дверь, придавив ее плечом и подставив мне затылок и спину. Я ожидал увидеть одного, но высокого, или нескольких бандитов, по крайней мере, троих, но вошедший был один, и роста он был намного ниже среднего.

Изготовиться к удару — на это много времени не требуется. И я обрушил кулак на его затылок, сразу погасив для него свет, который в квартирной прихожей так и не был еще включен. Удар получился классический, я таким, помнится, на тренировках и на показательных выступлениях несколько кирпичей, положенных один на другой, разбивал. И не велика разница в том, на какой высоте кирпичи расположены — на земле или на уровне моих плеч.

По затылку я бил, словно по стопке кирпичей, заранее представив, как мой кулак проходит через голову и достает до грудной клетки. Так следует представлять удар по кирпичам. Тогда работает дополнительная энергия, расположенная впереди бьющей руки. И эта энергия тоже разрушает то, что оказывается под кулаком. Инструкторы по рукопашному бою называют это ментальной силой. Хотя сами не знают, что такое ментальная сила. Я многим из них задавал этот вопрос, но вразумительного ответа, четкой формулировки не получил ни разу. Тем не менее ментальная сила работала вне зависимости от того, поддавалась она осмыслению или нет.

Я увидел, как резко и неестественно вздрогнули и поднялись у бандита-взломщика плечи, в которые вдавилась голова. Возможно, удара не выдержали шейные позвонки. Тогда взломщик едва ли вообще выживет. А если и выживет, всю оставшуюся жизнь сможет смотреть только прямо перед собой. Головой вертеть уже никогда не сможет, не сумеет, входя в чужую квартиру, за дверь заглянуть.

И в это время раздался удар в саму дверь. Ударили, как я понял, основанием ладони, дверь поддалась и чуть-чуть приоткрылась, поскольку плечо бандита дверь уже не держало. После чего кто-то надавил на нее с другой стороны, сдвигая с места лежащего без сознания взломщика. Так, без сознания, он может проваляться долго, до того времени, пока его не отправят в тюремный лазарет.

Когда не ждешь удара, он оказывается наиболее тяжелым, и часто — с последствиями для головы. Убить его я не убил, на шее заметно пульсировала жилка, но дураком на всю оставшуюся жизнь, возможно, сделал.

Я быстро оценил ситуацию. Если бандит скрывался от тех, кто поднимался по лестнице и теперь ломится в квартиру, — это явно не его подельники. Это не могли быть и люди капитана Юровских — им еще требовалось время, чтобы сюда добраться. Вопрос разрешился, когда заскрипела соседняя дверь на лестничной клетке, и каркающий прокуренный женский голос произнес:

— Это я полицию вызвала. Он уже вошел в квартиру Евгения Алексеевича — я в глазок наблюдала. Там сейчас должен находиться брат погибшего. Мне так соседи говорили.

Значит, приехал наряд полиции. Это было уже легче. Я сделал шаг в сторону, чтобы иметь возможность заглянуть в уже образовавшуюся щель между дверью и косяком.