До ланча день тянулся как жеванная-пережеванная chewing gum. Уходя в Deli за едой, молодой разведчик внутренне кипел, а потому миновал коллег, опустив голову, чтобы не встретиться взглядом. Кто-то из них, наверняка, работает на ФБР, кто-то может просто заподозрить неладное. Ему чудилось, окружающие в полном составе смотрят на него и пытаются угадать, что у него в кармане.

Купив гигантский бутерброд с пастрами, дошел до Трайэнгл-парка и медленно – 20 движений челюстями на каждый кусок – кормился, лениво озирая окрестности. Затем иным маршрутом побрел к офису. Ровно на полпути находился известный ему магазинчик с китайской электроникой. Долго выбирал дешевую «мыльницу», чья карта памяти походила на полученную им, расплатился наличными. Кое-как дотянул до конца рабочего дня, последнего в неделе.

По пути домой сделал дюжину снимков, проверил, как получились. В отеле заглянул в свою комнату, взял ведро для льда и переместился к автомату – за ним прежде приметил тупичок, не просматриваемый коридорной системой видеонаблюдения. Там достал фотоаппарат, вынул из него карточку и вставил ТУ, из «Старбакс» – подошла. Единственный файл с названием User Manual («Инструкция»). Открыл и похолодел, увидев первый лист с названием TOP SECRET Presidential Policy Directives #… («Совершенно секретно. Политическая директива президента №…»). Читать дальше второго, где упоминалась Россия, не стал, но быстренько просмотрел до последней страницы. Поменял карточку, вернулся к себе. До глубокой ночи сидел на балкончике, механически пил колу, думал.

Вариантов видел три: стать предателем и продать карту ФБР, немедленно мчаться к вашингтонскому резиденту СВР, встретиться с ним позже при удобном случае. Первый отверг сразу, второй – после минутных раздумий, выбрал третий. Над ним и корпел час за часом. Пока в голове не сложился цельный алгоритм действий – комар носа не подточит. Если случайный кровосос его точит об алгоритмы. Припомнил, что в Вашингтоне появились комары, подцепившие от приезжих африканцев лихорадку Западного Нила. Поежился, нырнул в комнату и, глядя на батарею пустых банок, осознал, что лед – великая вещь: без него столько колы не выпьешь.

Открыл ящик прикроватной тумбочки и по-новому оценил заботу менеджмента о духовном и телесном здоровье постояльцев. Закрыл. Спал крепко. Младые годы, устойчивая психика, эластичный мочевой пузырь и полученный ценный документ. Мулатка не снилась: секс в жизни случается тысячи раз, а подобная удача – однажды.

Вика бездумно смотрела через стекло на вечернюю Москву. Машина свернула на Волхонку – впереди сиял Храм Христа Спасителя. Битая иномарка подрезает! Резкий маневр уклонения, вырвавшееся у водителя ругательство, остановка. И вот уже мужчину тащат из авто и валят прямо на дорогу. Распахивается пассажирская дверь, страшная морда, руки грубо хватают упирающуюся женщину, брань. Резкий скрип тормозов останавливающегося внедорожника, выбегает человек с пистолетом, с ходу бьет стволом в лицо, что брызжет слюной на Викторию. Крики, визг уносящегося автомобиля. В наступившей тишине слышен мелодичный баритон с легким южным акцентом. Сперва слов не разобрать, потом выстраиваются фразы. Так заботливо звучал отец, когда она была девочкой. И так же нежно держал её, ведя к машине. То есть машину только хотели купить, только «москвич», а потом папа умер и …

– Куда вы меня тащите? Отпустите немедленно! – жертва нападения резко вернулась в реальность. – Кто вы такой?

– Руслан, – крепкие и теплые ладони исчезли с плеч. – Вы попали в автоподставу, я разогнал бандитов.

– Мой водитель…

– В порядке, надеюсь. Парень, ты как?

– Нормально, спасибо за помощь. Шпана совсем обнаглела. Надо вызвать полицию.

– Менты с ними в доле, оформят, как будто ты спровоцировал аварию. Ты же не пострадал?

– Так помяли чуток.

– А тачка?

– Цела.

– Вот и хорошо. Езжай домой, уже поздно. А … Как вас зовут? – Руслан опустил губы к уху женщины и понизил тон.

– Виктория.

– А Викторию я отвезу, куда скажет.

– Не надо, мне тут рядом, на Остоженку.

– Знаете, по-моему, вам следует немного выпить, посидеть в уютном кафе с хорошей музыкой. Составьте мне компанию, поужинаем, – вкрадчивый голос обволакивал и уносил прочь с места, где чуть не случилось гадкое, если не ужасное.

– Спасибо, не стоит. Очень благодарна, Руслан. Вы нас спасли.

– Спаситель настаивает, – тембр прежний, нотки новые – игривые. – Поболтаем, поднимем настроение. Мне, право, стыдно за тех парней. Акцент не уловил, но они с Кавказа, как и я.

– Только, если ненадолго, – с гаснущим сомнением и с родившейся надеждой согласилась женщина.

– Супер! Какую кухню предпочитаешь, Вика? – стремительно перешел на «ты» организатор автошоу, которое возвело его в ранг «спасителя».

– Европейскую.

– Тогда ресторан Nabi, двести метров от твоего дома, – проговорился дагестанец, знавший адрес московской квартиры Красько.

– Вадик, можешь ехать по своим делам, – отпустила шофера Виктория, ничего не заподозрив.

Баскетбол – любовь американцев. Виртуальная для тех, кто задницу не отрывает от просиженного дивана и жутко калорийного ТВ-ужина. Реальная для энергичных парней и мужчин, жаждущих движения и борьбы. Площадок в Вашингтоне полно. По совету Макалистера «Птица» стал посещать парк Форт Скотт – местечко понравилось: досягаемо, есть парковка, зелено, неплохие ребята собирались поиграть. Кто появлялся постоянно, кто – эпизодически. Попадались и одноразовые игроки. Сказал «хай», и через полчаса льет пот ручьем. Минимум трепа, максимум расхода энергии, исчезнувший эмоциональный негатив, отдохнувший от слов и чисел мозг.

Только травмаопасно, и кое у кого нервы порой зашкаливают. Нынешним утром появился верткий пуэрториканец, словно близнец, похожий на Паолу – официантку из «Старбакс», и испортил игру. Грубо хватал за майку, пытался наехать, но потом отвял. «Жаль, – сокрушался «Птица», – что я пока лишь аналитик, а то размазал бы хама по асфальту. Шпион же должен владеть приемчиками или оружие носить. Скоро стану крутым». Мечтать – не вредно, вредно не мечтать. Или наоборот?

Фишман купил шорты, майку и ракетку перед походом в российское посольство. В ходе ночных раздумий вспомнил, что, когда вставал на консульский учет, то видел приглашение присоединяться к субботней секции настольного тенниса. Ракетку демонстративно нес в правой руке, камеру – в левой. ТУ КАРТУ, завязанную в презерватив, держал за щекой. Резинка попалась с малиновым вкусом, можно проглотить в случае захвата агентами ФБР. Мысль отвратительная и толковая. Перестраховался: паранойя не означает, что история точно не является провокацией.

Его учили опытные разведчики. На них и равнялся. В том числе и на преподавателя, который в Академии любезно давал курсантам почитать глянцевые покетбуки. Потом снимал с них отпечатки пальцев и оставлял в тайнике. Забирал их мелкий служащий из восточноевропейского посольства. Когда новички выезжали на работу за границу, их по «пальчикам» идентифицировали. Так ЦРУ и узнало о принадлежности Фишмана к СВР.