– Что будем пить? Чай, кофе?

– А хорошего винца у тебя нет?

– Есть. Но нам надо поговорить очень серьёзно на совершенно трезвую голову.

– О, даже так. Тогда кофе, и я вся внимание.

Мария села на диван, расправила широкие складки платья и приготовилась слушать.

Людмила прикатила столик c кофе, сливками и печеньем и устроилась рядом.

– Мария, то, что я тебе собираюсь сказать, очень важно и секретно. Мне нужна помощь. А ты у меня самый близкий друг.

– Что случилось? – спросила Мария тревожно.

– У меня есть очень серьёзное дело в Москве. Твой круг знакомств даёт возможность выполнить мою задачу. Но ты всё равно должна подумать, прежде чем согласиться выслушать меня. Если ты не чувствуешь себя уверенной в полном соблюдении секретности, я буду искать другие возможности. Понимаешь, неправильные действия и неосторожность языка могут стоить жизни не только мне, но и нескольким близким мне людям.

– Понятно. Но ты что-то уж больно закрутила. Я знаю себя и чувствую уверенной. Не бойся за мой язык. – Мария энергично провела ребром ладони по шее. – Могила.

– Я думаю, бог милует, – ответила Людмила. – Мы с тобой не раз выручали друг друга. Но то были так, пустяки. А сейчас, я очень тебя прошу, отнесись к моим словам серьёзно. Дело действительно идёт о жизни и смерти близких мне людей.

Улыбка сошла с лица Марии. Взгляд стал непривычно серьёзен и строг.

– Людмила, я поняла тебя. Продолжай. Если ты сказала А, изволь сказать Б, – потребовала Мария.

– Я должна передать сведения государственной важности в нашу разведку. Причём главному лицу из разведки.

– Ого! Ты это серьёзно?

– Серьёзнее не бывает.

– Насколько важны и достоверны твои сведения?

– Очень важны. Источник достоверный. Гитлер примерно через год объявит России войну, – сказала Людмила почти шёпотом.

У Марии округлились глаза.

– Откуда у тебя такие невероятные сведения? Отношения наших стран весьма стабильные и, можно сказать, дружественные. Договор Молотова – Риббентропа гарантирует мир.

– Я узнала это, подслушав разговор. Человек, с которым этот разговор происходил, послал меня в Москву. Сама понимаешь, что это наш человек. Ему нельзя обнаружить себя.

– Подожди. Ты что-то опять накрутила. Это как понимать? Если ты уже обратилась ко мне с этим вопросом, то, значит, доверяешь мне. А если доверяешь, то можешь рассказать подробно и понятно. Согласна?

Людмила подумала и кивнула.

– Хорошо. Я постараюсь тебе всё объяснить. Мой муж – поволжский немец. Ты, наверное, это уже поняла по его имени и фамилии. У его матери есть брат. Он проживает в Берлине. В России он был давно. Отто тогда был пацаном, когда он у них гостил. С тех пор он исчез и больше не появлялся. Берг связи с ним не имел. И вот недавно он появился у нас на Колыме собственной персоной. Я подслушала разговор Отто со своим дядюшкой.

– Как этот дядюшка оказался у вас в гостях?

– Ты понимаешь, он шпион. Как он попал к нам на прииск, я не знаю. Он сказал Бергу, что ему помогли перейти границу нелегально его друзья. Он был не уверен, что переход не засекли на границе. Поэтому очень торопился. Но я думаю, что его действительно не засекли.

– Ты уверена в этом?

– Я думаю, если бы засекли, то Отто уже бы поставили к стенке, и я была бы вдовой. И Герхард не сумел бы свободно уйти от нас.

– Допустим так, – Мария покачала головой. – А почему ты, услышав их разговор, когда поняла, что этот человек шпион, значит, враг, не подумала об этом заявить куда надо? Его ведь надо было задержать и сдать органам госбезопасности. Это же очень серьёзно.

Мария в ужасе смотрела на Людмилу.

– Нет. Всё не так просто. Во-первых, я не знаю, куда можно там заявить. Ты не представляешь, это же прииск. Там живёт несколько семей, совсем маленькая кучка людей, и ещё зона, где находятся заключённые. Они в основном работают на прииске. Это же не Москва. Во-вторых, Отто не шпион и не враг. И мы с ним всё обдумали, как использовать эту ситуацию с пользой для дела. Главное, ничего не надо трогать, изменять. Всё должно остаться так, как было. Мы как жили, так и живём. Мне надо найти возможность связать Берга с нашей разведкой, но так тайно, чтобы с той стороны, со стороны дядюшки, не было никаких подозрений. Иначе он не сможет внедриться в германскую разведку, и его попросту уберут, убьют. Ты же это понимаешь? За ним следят. Иначе Герхард, его дядя, не смог бы его отыскать. А после посещения Герхардом будут особенно следить. Он предложил Отто работать на него. А Отто не дал согласия. Он сказал Герхарду, что его не интересуют политика и Гитлер. Но Герхард уверен, что он никуда не денется. Поэтому и сказал, что через год-полтора будет война. Гитлер готовится напасть на Россию. А Отто он переправит за границу, в Германию. Он утверждает, что, как только начнётся война, немцы, живущие в России, будут репрессированы. Поэтому Отто должен покинуть пределы России до начала войны. Теперь ты всё понимаешь?

– Да, понимаю, – Мария долго молчала, а Людмила тоже молча переживала рассказанное.

– Я могу взять это на себя лично. Ты, надеюсь, понимаешь, почему я могу взять это на себя?

– У тебя есть знакомство в разведке?

– Людмила, сама посуди, разве можно иметь знакомство в разведке? В разведке надо служить и только тогда можно сделать что надо.

Мария помолчала и дала возможность подруге осознать услышанное.

– Мария, ты… – Людмила буквально вытаращила на Марию глаза.

– Людмила, эту тайну ты должна хранить так же, как я твою.

– Обещаю.

– Да, я не так наивна, как ты до сих пор думала. И у меня есть тайны и обязанности. Мне поручили оказывать тебе внимание и быть в курсе твоих дел. Поэтому у тебя не было времени встретиться с кем-либо другим. Я пасла тебя с утра и до поздней ночи.

В глазах Людмилы был ужас.

– Боже мой, как я попалась! – сказала она.

Мария рассмеялась. Обняла её за плечи.

– Ну, ты что? Не беспокойся. Я тебя не выдам и не подведу. Это хорошо, что ты вышла на меня. Кстати, ты мне рассказывала о военном, который летел с Севера вместе с тобой. Ты его больше не встречала?

– Я с ним больше не разговаривала. Но я несколько раз его видела мельком. Он каждый раз исчезал раньше, чем я успевала как-то отреагировать. Я ведь ему дала адрес и пригласила в гости.

– А его поведение тебя не насторожило?

– Очень даже. Первый раз я его увидала, когда мы с тобой встретились. Он показался и сразу же исчез. Ты тогда ещё сказала, что я не Люська, а Людмила и даже по отчеству. Вот тогда я выругала себя и призвала к осторожности. Но я чувствовала всё время постороннее внимание к себе. Не только своего попутчика.