При этом Фосколо прекрасно осознавал гибельную опасность этой операции. Поэтому продумал и меры предосторожности: при обработке вещей и тканей участникам операции надо было «засунуть в рот и нос губки, пропитанные уксусом; а щетку с заразной жидкостью закрепить на железном пруте, который после завершения процедуры следует бросить в огонь». Как и все их современники, венецианцы тогда не понимали, что возбудителями чумы являются микробы, которые разносятся крысами и блохами. Считали, что болезнь вызывается ядовитыми испарениями от разлагающихся трупов и от так называемой «гнилой воды», то есть – передается непосредственно от одного человека к другому.

Мне кажется не случайным тот факт, что инициаторами операции «Феска» стали именно венецианцы. Граждане Светлейшей республики лучше других жителей Средиземноморья умели бороться с чумой. Именно в Венеции, вспомним, был объявлен в 1348 году первый в мире карантин: на сорок дней иностранные суда должны были встать на якорь перед разгрузкой, чтобы власти могли убедиться, что среди членов команды нет заразных. Даже целый специальный остров, Повелья, был выделен для этой «консервации» матросов. А для изоляции умирающих от чумы создали первый лазарет – на острове Лазаретто векьо…

В случае с отравленной амуницией для турок Фосколо предусматривал строгие меры предосторожности. Ткани и фески должны были заражаться исключительно на борту корабля, чтобы не провоцировать новую вспышку чумы в Заре. Если бы сосуд с ядовитой жидкостью из-за качки или шторма разбился во время плавания, по предписанию, требовалось тут же выбросить в море его осколки: морская вода – хороший септик.

Ответственным за реализацию операции «Феска» Леонардо назначил доктора Саломона Микеланджело. Знаток ядов, осторожно неся смертельный сосуд, поднялся на борт флагманского корабля флотилии венецианцев, выходящей из Зары, и…

До Крита отравители не дошли. Наступила зима 1649 года, одна из самых холодных и самых штормовых в истории человечества, и Фосколо принял решение вернуть корабли в родные гавани. Что стало с Микеланджело Саломоном? Догадаться несложно: его посадили на суровый карантин и почему-то держали в заточении не положенные сорок дней, а целых несколько месяцев… А вот что произошло с «квинтэссенцией чумы»? Это истории пока что не ведомо. Зато известно, что деятельный Леонардо Фосколо не сидел сложа руки.

Великий комбинатор предложил «спецслужбам» Венеции новый план: пропитать ядами луга, где пасутся кони турецкой кавалерии! Фосколо отлично знал об аморальном характере такой биологической диверсии. Отмечал в письме инквизиторам, что разработанная им операция «жестока, нарушает законы войны и противоречит общественной морали». Но цель с лихвой оправдывала средства. «Отчаянные ситуации требуют жестоких рецептов, – писал генерал в своем послании дожу и Совету десяти Венеции, – и в случае турок, врагов по вере, коварных по природе своей, всегда предававших Ваше Превосходительство, по моему скромному мнению, обычные соображения не имеют веса».

Венецианский Леонардо кривил душой: агенты Серениссимы применяли свои коварные методы не только против мусульман. В XVII веке венецианцы пробовали отравить и императора Священной Римской империи, и герцога Ришелье… Но турки все-таки оставались привычной мишенью итальянских ядов. Сохранилась депеша генерального представителя венецианцев в Далмации от 1654 года, в которой тот подтверждал, что, наконец-то, получил из Венеции шкатулку с ядами. Их адресат? Османский паша Боснии и Герцеговины. А в другом письме проведитор подгоняет Совет десяти: мол, дайте поскорее мне отмашку для действий – здоровье паши ухудшилось, никто не поймет, отчего он внезапно помрет…

Любопытно, что в умелых руках венецианцев даже драгоценные камни превращались в яд. Так, в начале восьмидесятых годов XVII столетия Венеция готовила отравление для Сулеймана, паши Албании… алмазным порошком! Даже нашли в окружении сатрапа агента, готового систематически подсыпать этот порошок в кофе вельможи. Почему не получилось, не знаю. Увлеченность венецианцев разными ядами была столь велика, что в 1755 году Совет десяти был вынужден выпустить тревожный документ. В нем признавалось, что в республике власти плохо хранят казенные отравляющие вещества. А посему решено было произвести их инвентаризацию с обязательным указанием рекомендуемых специалистами по ядам дозировок каждого из токсинов. Что и было сделано.

Во все времена почти у всех народов жила твердая вера в то, что они имеют в качестве законной защиты, кровной мести или еще чего-то право на преступление, даже самое гнусное. А их соседи, недруги, враги (список можно продолжить) – никак нет. И яды в качестве биологического оружия – тут далеко не исключение.

Останемся на прекрасных берегах Mare Nostrum[21], но перенесемся в иную эпоху – Древний Рим, где истории с ядами все больше превращались в национальную летопись.

Автор исторических анекдотов Валерий Максим, писатель I века н. э., сообщает, что в 154 году до н. э. при исполнении обязанностей скоропостижно скончался консул Луций Постумий Альбин, жрец бога Марса. Несмотря на неблагоприятное предзнаменование, он отправился по делам в провинцию и по дороге умер. Определили, что политика отравила его жена-плебейка Публиция, дескать, она отомстила таким образом всему древнему патрицианскому роду Постумиев, боровшемуся с практикой вакханалий. Наказание было ужасным: Публицию погребли заживо. И исполнили это родственники консула, не желавшие ждать длительной судебной тяжбы. Римская администрация только поддержала расправу, подтверждая неизбежную строгость возмездия за отравление.