class="p">Она бросилась вперед слишком быстро, чтобы стоявшие позади охранники успели среагировать, и вытащила гвоздь, который достала из дерева. Рен занесла его над головой, готовая прыгнуть на короля – его глаза расширились от неподдельного удивления, – но черное пятно одним махом повалило ее на пол.

Он огромными руками обхватил ее, и девушка знала, что не вырвется из его объятий, однако не переставала выплевывать непристойности в адрес Сорена. Король начал смеяться над ее сбивчивыми, бесполезными словами, мимолетное удивление сменилось весельем. Придворные дамы и господа, ошеломленные внезапной вспышкой ярости Рен, присоединились к нему и начали хохотать, сводя ее гоготом с ума.

– Похоже, нашей плененной принцессе нужно преподать пару уроков, – манерно произнес Сорен и вытянул руки ко всему двору, как бы спрашивая их мнение. Все закричали в знак согласия.

Глаза короля обрели холодность стеклянных бус.

– Надеюсь, тебе понравится гостеприимство Верланти.

Рен знала, что ей их «гостеприимство» точно не понравится.

Глава пятнадцатая

Рен

– Ах! – воскликнула Рен, звук ее голоса заглушил плеск воды, раздавшийся после падения на четвереньки. Ледяная жидкость лизнула кожу, она выплюнула соленую воду.

Морская вода?

Девушка нахмурилась, выпрямилась и попыталась оглядеться в тускло освещенном помещении. Охранники, которые привели Рен в подземелье, захлопнули дверь камеры и повернулись к ней спиной, не сказав ни слова. Один из них оглянулся через плечо и, прежде чем уйти, одарил ее довольной ухмылкой, которую Рен заметила даже в темноте.

– Вы бы не улыбались, если бы встретились со мной на поле боя, как настоящие мужчины, трусы! – проревела она им вслед. Но ее угроза и последовавшее за ней гулкое эхо остались без внимания. Охранники удалились, и Рен вновь осталась одна.

Теперь, разгоряченная ссорой с королем Сореном, она рассудила, что смысла тратить время на слезы нет. Откинулась назад, и морская вода заплескалась у ее бедер. Рен не боялась воды и тоннелей. Если ей удастся разобраться в устройстве этой тюрьмы, возможно, найдется выход, который поставит в тупик любого верлантийца.

Пошатываясь, Рен поднялась на ноги и чуть не поскользнулась на замшелой брусчатке под ступнями. Прищурившись, она стала озираться. Позади высилась каменная стена с тяжелой железной дверью с решеткой внутри – через нее только что ушли охранники. Справа и слева располагались тяжелые металлические прутья, отделявшие ее от соседних камер. Она думала, что удастся разглядеть другого заключенного, помещенного чуть дальше, но тусклый свет уверенности не вселял. С таким же успехом там могла валяться куча грязи.

А вот то, что находилось прямо перед ней, интриговало Рен больше всего, потому что передняя часть ее камеры была открыта, как и передняя часть каждой камеры, насколько она успела заметить. Вдоль дальнего края темницы проходил канал, всего в шести футах[2] от того места, где она стояла. От темной, мутной воды у Рен по рукам побежали мурашки. Что-то, находящееся в канале, заставляло ее нервничать.

Рен решила, что бояться нечего, и на цыпочках подошла к линии, где каменный пол обрывался и встречался с водой. Она умела задерживать дыхание на пять минут. Если она будет достаточно осторожна, то, возможно, у нее получится выбраться этим путем. Она поджала губы, по спине побежала дрожь, предупреждавшая, что к возникшему дурному предчувствию лучше прислушаться. Вода совсем не походила на чистое море, окружавшее острова. Рен ничего не удавалось разглядеть сквозь мутную жидкость. Что скрывалось под поверхностью? Вряд ли что-то хорошее. Рен не сомневалась, что ей не хочется этого знать. Однако ее не покидала уверенность, что вскоре это придется выяснить.

Тебе некого винить, кроме себя.

Рен пнула воду и тяжело вздохнула. Она же планировала сохранять спокойствие, демонстрировать собранность, но что-то в развратном лорде и его придворных задевало ее. Он источал порочность. Теперь она ничего не могла поделать.

Присев на корточки, Рен собиралась изучить воду с более близкого расстояния. Рукой провела прямо над стеклянной поверхностью, намереваясь коснуться глади. Но как раз в тот момент, когда почти набралась смелости совершить задуманное, вдруг отдернула руку, посчитав, что лучше не рисковать и не делать глупостей. Что бы ни скрывалось в мутной воде, шутить с этим не стоило.

Хлопок в темноте напугал ее так сильно, что она чуть не свалилась в канал. Вместо этого девушка упала на четвереньки и стала отползать, пока спиной не уперлась в каменную стену камеры; вода плескалась у пальцев ее ног.

– Мудрый выбор, – донесся до нее певучий голос, словно плывущий в воздухе. – В этих водах скрываются чудовища и демоны. Демоны и чудовища. Но как понять, кто из них кто?

Решив, что голос раздался слева, Рен поднялась на ноги, подошла к прутьям своей камеры и вгляделась в темноту. Комок, который, как ей думалось, мог оказаться кучей грязи, на самом деле оказался мужчиной. Когда глаза Рен привыкли к свету, она поняла, что смотрит на мальчика. Создалось впечатление, что он даже младше нее.

Он повернулся к ней испачканным лицом. Рен окинула его беглым взглядом в тусклом свете: поверх свободной рубашки и штанов болталась туника, а на голове разместилась шапочка с пером. Перо практически утратило привлекательность, но, очевидно, мальчику было важно носить его даже в самом глубоком из подземелий.

Может, он бард?

Что он такого сделал, что его бросили в темницу? Рен вообразила, что его заключили в темницу за создание песни о многочисленных незаконнорожденных сыновьях Верховного короля, и ее губы тронула легкая улыбка. Затем она пришла в себя: запирать кого-то за такое дело более чем жестоко. Настоящее варварство.

– Как тебя зовут? – спросила она мальчика, не справившись с любопытством. Ее голос эхом разнесся по камере, походя на могучий хор, и она съежилась.

Раскосые глаза мальчика блеснули в темноте.

– О, и так, и эдак, – довольно легко ответил он. – Иногда я – это одно, а порой – другое. Зачем ходить с одним именем? Какая глупость!

Рен в замешательстве покачала головой:

– Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. Кто ты такой?

– Для некоторых никто. Для кого-то – ложь. Для других – единственный, кто имеет значение.

– Давно ты здесь? – предприняла она еще одну попытку.

– Мгновение, целую жизнь. Имеет ли это значение? В этом месте часов не существует.

– У меня нет на это времени.

Рен нетерпеливо вздохнула, отвернулась от мальчика и невидящим взглядом уставилась на воду. Очевидно, он слишком долго находился в ловушке. И чокнулся. Начал повторять загадку, в которой не было никакого смысла, Реи проклинала свое