я не осталась одна. Но не стоит его человечность принимать за какие-то чувства.

Нужно поблагодарить его и поехать домой.

Зарыться под одеяло в своей кровати, вдыхая запах папиной футболки и рыдая дни напролет, казалось, лучше идеей на свете.

Плевать, что я психолог и убеждала своих пациентов не делать так. Выражение «Сапожник без сапог» не зря придумали. Я не могу провести сеанс психотерапии сама себе, поэтому буду справляться с ситуацией как могу. То есть никак.

— Мне нужно домой, — сказала я и сделала рывок, чтобы встать, но была остановлена рукой Кира, которая до сих пор была на моей талии.

Мы спали так всю ночь?

Поймала себя на мысли, что несмотря на один из худших дней в моей жизни, я не просыпалась в течение ночи. Но отказывалась думать о том, что это было связано тем, что я находилась под надежным присмотром Кира.

— Полежи еще чуть-чуть, — попросил он, и я легла обратно.

— Хорошо.

— Тебе обязательно возвращаться домой? Ты можешь пожить у меня, — сказал он так обыденно, как будто предложил мне чая.

Я обернулась.

— С какой стати?

Я, конечно, благодарна за его помощь. Но с чего бы вдруг мне жить у него. Мы не пара, не друзья. Нас даже приятелями не назвать. Мы просто люди, которые были знакомы и вдруг снова пересеклись не более того.

Для убедительности, можешь еще сказать, что у тебя к нему совсем нет чувств.

Мое внутреннее «я» было сегодня каким-то особенно противным.

Вот именно, совсем нет. Мы никто. Почти прохожие.

Мои мысли прервал Кир.

— Подумал, что тебе пока трудно находиться дома, да еще и одной, — он пожал плечами. — Макс сейчас в больнице. Я могу перекантоваться у него.

Оу.

Он предлагает пожить в его квартире, но без него.

Очень благородно.

— Хочешь сказать, что предлагаешь мне пожить у тебя абсолютно безвозмездно, пока будешь кантоваться у брата?

— Да, я именно так и сказал.

— И в чем твой интерес, — не унималась я.

— Ни в чем, — он вздохнул. — Алиса, я, может, и мудак, как мужчина, но не полная скотина, как человек. У тебя трудный период в жизни, и мне хочется тебе помочь… по-дружески, — последнюю часть он как будто с трудом выдавил из себя.

Я прищурено посмотрела на него.

Верить этому парню опасно. Здесь явно есть какой-то подвох. Только какой?

Но, в любом случае, это не важно.

Я хочу вернуться домой. Мне нужно учиться жить без папы. Не используя Кира, как костыль. Он может в любой момент снова сбежать, а в моей жизни и так было достаточно драмы в последнее время.

— Спасибо за предложение, но я вернусь домой, — с этими словами я выпуталась из объятий Кира и села. Голова гудела, а тело было словно в режиме замедленного движения.

Я прижала руку ко лбу.

Он тоже сел и обеспокоенно спросил:

— Плохо себя чувствуешь?

— Голова трещит. Есть какое-нибудь обезболивающее? — в висках стучал пульс, поэтому я помассировала их пальцами.

— Да, сейчас принесу, — он бодро встал и быстрым шагом направился куда-то вглубь квартиры.

Для человека, который пару дней назад попал в аварию и испытал паническую атаку, он был слишком активным.

Кир вернулся с таблеткой обезболивающего и стаканом воды.

— Спасибо, — поблагодарила я и приняла таблетку, запив водой. — Где у тебя ванная?

— Направо и прямо по коридору, — ответил он, продублировав ответ рукой.

Я вышла из спальни и направилась в нужном направлении.

Его квартира, судя по дверям, была двухкомнатной, с обычным ремонтом. Простенькой, но со вкусом. Туалет и ванна были совмещены. Я зашла и закрыла за собой дверь. Сразу слева была раковина с зеркалом над ней. Когда я посмотрелась в него, то чуть не закричала от ужаса, увидев свои мешки под глазами, в которые можно было картошку собирать.

Я тихо застонала.

— С тобой все в порядке? — спросил Кир, постучавшись в дверь. — Могу зайти?

— Со мной все в порядке.

Но не успела я ответить на второй вопрос, как он занял небольшое пространство своим массивным телом.

— Ты стонала. Голова сильнее стала болеть? — он посмотрел на меня через отражение в зеркале и прикоснулся рукой к моей пояснице.

Ему обязательно постоянно меня трогать?

Это сбивало меня с толку.

— Я просто увидела свое отражение, — ответила я и показала на себя в зеркале.

— И что не так с твоим отражением? — искренне недоумевал он.

— От слез мои глаза опухли так, что я едва ли похожа на человека.

— У тебя была не самая лучшая неделя. Будь снисходительнее к себе, — сказал Кир, продолжая прикасаться ко мне.

Я наклонилась вперед, оперевшись на раковину, чтобы он убрал руку, но его это совсем не остановило. Он повторил мою траекторию и оставил руку на прежнем месте.

— И, если хочешь знать мое мнение, твои глаза прекрасны в любом виде, — добавил он.

Я бы закатила глаза, но отек бы помешал мне это сделать.

— Кир, на меня больше не подействуют твои красивые слова. Так что можешь распространять свое обаяние на других девушек.

Я открыла кран с холодной водой и зачерпнула побольше воды, чтобы окунуть в нее лицо.

Едва ли мне в 31 год поможет просто холодная вода при таких мешках, но я была бы рада маленькому чуду.

— Я хочу распространять его лишь на одну девушку, — ответил он, поглаживая мою спину.

— Рада за нее, — с сарказмом сказала я и, выдавив зубную пасту себе на палец, начала чистить зубы.

Он загадочно улыбнулся.

Странный он какой-то. Вроде тот же Кир, а вроде и поменялось что-то.

Закончив утренние процедуры, я вытолкала его за дверь, сходила в туалет и переоделась в свои вещи.

— У меня в холодильнике мышь повесилась, — сказал Кир через дверь. — Я схожу к Максу, посмотрю, что у него по продуктам.

Я открыла дверь и чуть не столкнулась нос к носу с Киром.

— Вы близко живете?

— Через стенку, — показал он пальцем.

— Очень удобно, — ответила я, приподняв брови. — Но не стоит беспокоиться. Я уже ухожу.

Я пошла на поиски своего телефона. Он был в спальне на тумбочке.

И там было 40 пропущенных.

Твою мать.

Звонили Ника, Диана, Саша и даже Вова.

— Я записан у тебя как Козлина? — от его реплики я аж подскочила, не ожидала, что он тут, да еще и с таким вопросом.

— С чего ты взял?

Он оперся плечом на косяк в спальне и ответил:

— Видел уведомление о сообщении в твоем телефоне, с подозрительно похожим содержание от некоего Козлины, — он улыбнулся и