пощечины. Казалось, его всерьез задели эти слова.

Кир отошел от меня и потянулся за моим халатом.

— На, надень, — он протянул его мне и с печальным вздохом закрыл глаза. — Я все делаю не так, да?

— Это твоя прежняя тактика, обаять и заманить в свои сексуальные сети. За этой всей завесой похоти не видно настоящего тебя, — ответила я, натягивая халат на себя, — если он вообще есть.

В этот момент в комнату ворвались девочки. Диана словно копье держала какую-то декоративную вазу.

Это меня рассмешило, а может у меня уже просто нервы шалят и мне самой нужен психолог.

— Оу. Ты верещала, потому что этот Аполлон снял футболку? — спросила Ника удивленно.

А Диана опустила вазу, увидев, что меня тут никто не насилует.

— Нет, я верещала, потому что этот Аполлон — Кир.

Я услышала, как он усмехнулся.

Упс. Я только что потешила его эго, подтвердив, что считаю его Аполлоном. Супер.

— О, — удивительно, что Нике больше нечего было сказать, обычно она за словом в карман не лезет.

— Ладно, дамы. Я, пожалуй, оденусь, — сказал он и направился к своей футболке на ручке двери.

Девочки смотрели на него, капая слюной.

Не могу поверить. Даже Диана.

Не хотелось бы этого признавать, но я испытала ревность.

— Подумай о моих словах Кир, — сказала я ему.

Он кивнул и ответил:

— Я поменяю тактику, но не перестану пытаться остаться в твоей жизни.

— О. Не переживай, ты уже оставил большой след в ее жизни, — съязвила Диана. — Истерика, с которой она вернулась после последнего свидания с тобой, не оставила бы равнодушным даже такого козла, как ты.

Его плечи поникли. Он выглядел как побитый щенок.

Я незаметно показала Диане жест «стоп». Ему необязательно знать, в каком хреновом состоянии я была из-за него.

Диана виновато на меня посмотрела.

Понимаю, это вырвалось случайно.

В комнату вошел Саша.

Слишком много людей для этой маленькой комнатушки.

У меня сейчас начнется клаустрофобия.

— Что происходит? — спросил он. — Я ждал вас в коридоре и услышал переполох среди сотрудников, думал, что-то случилось.

— Вот этот козел, довел Алису до истерики, когда она рухнула в твои объятия, — Диана указала на Кира.

Я увидела, как Кир сжал кулаки после фразы: «она рухнула в твои объятия».

О, нет, парень. Ты не имеешь права ревновать.

Сашкин взгляд ожесточился, и в два коротких шага он подошел к Киру и ударил его в челюсть.

Я ахнула и даже дернулась к Киру, но вовремя остановила себя.

— Это тебе за то, что разбил ей сердце, — сказал Саша и встряхнул руку.

Кир облизнул нижнюю губу, которая начала кровить и… рассмеялся, а затем сказал:

— Спасибо.

На секунду у меня в мозгу случилось короткое замыкание.

— Что прости? — переспросила я.

— Если бы он не ударил меня, — пояснил Кир. — Я бы не обратил внимание на его обручальное кольцо. Тогда в клубе, я думал он с тобой, — он посмотрел на меня, — но теперь вижу, что его жена, это та злая брюнетка.

— Хочешь, чтобы я ударил тебя снова? — замахнулся Саша.

Кир поднял руки в капитуляции.

— Нет.

— Ты не имеешь права меня ревновать, Кир.

— Знаю, но ревную и это не дает мне покоя. Особенно тот поцелуй с хмырем из кофейни.

Девочки ахнули на это заявление.

Упс. Как-то я забыла им об этом рассказать.

— Тебя это не касается, и ты, в любом случае, знатно мне отомстил, перетрахав полгорода. А теперь просто уйди.

Он понуро кивнул и ушел, а я выдохнула.

Ника скрестила руки на груди и возмутилась:

— И что это за поцелуй в кофейне?

Глава 23

Кир

Когда я шел за ней в спа и подговаривал сотрудниц на авантюру, это казалось мне хорошей идеей. Когда я касался ее тела, это казалось гениальной идеей. Но когда она поняла, что массажист, это нифига не массажист, то вот тогда я осознал, что моя идея полное дерьмо. Она была зла и разочарована.

Я решил, что надо спросить совета у тети Наташи. Для меня уже очевидно, что мужской взгляд на эту ситуацию не помогает. А мама Леры в свое время тоже заставила дядю Диму попотеть, чтобы ее добиться.

Взяв телефон, я набрал ее номер и откинулся в кресле в своем кабинете.

— Привет, милый, — ответила она после первого же гудка.

— Здравствуй, тетя Наташа, — я немного замялся, не зная, как начать разговор.

— Чувствую, здесь замешаны амурные дела, — догадалась она.

— Ты очень умная женщина. Поэтому я и решил обратиться за советом к тебе.

— Льстец, — я услышал улыбку в ее голосе. — Просто я в курсе твоих шушуканий с Димой. Он общается с тобой больше, чем со мной, — возмутилась она.

— Прости, — улыбнулся я в ответ. — Но мне правда нужна помощь. Я сильно облажался.

— Выкладывай, дорогой.

И я рассказал ей всю историю с самого начала.

Когда я закончил, она долго молчала. Я даже думал, что вызов прервался. Но убрав телефон от уха, увидел, что таймер вызова еще идет.

— Ты тут? — спросил я.

— Да, и очень разочарована в тебе, — ее голос был грустным. — У меня у самой дочь, и если бы с моей так кто-то поступил, то я не знаю, что сделала бы.

— Да, знаю, ситуация скверная. Но можно ли еще все спасти?

— Трудно сказать, — ответила она. — Но ты хоть раз пытался быть с ней откровенным. И я сейчас говорю не о твоих чувствах к ней. Хотя, и о них стоило бы сказать. А о твоей семейной истории, — я сглотнул. История моих родителей больная тема. — Знаю, это тяжело, но, может, если бы ты рассказал ей, она бы лучше понимала тебе. Возможно, не простила бы — не хочу тебя обнадеживать — но поняла бы.

Я подумал над ее словами.

Мои идеи не срабатывали, поэтому, почему бы не попробовать, что-то другое. Хуже не будет. Только если мне самому от воспоминаний.

— Я попробую. Спасибо, мама Наташа, — я не планировал ее так называть, но это само как-то вырвалось. Эта женщина столько сделала для нас с братом за последнее время, что вполне может считаться крестной мамой-феей.

— Не за что, милый. Надеюсь, у тебя получится все исправить.

— Я тоже.

Закончив звонок, я стал думать, как заставить Алису выслушать меня. Ведь за последнее время я ее так достал, что она меня просто так к себе не подпустит.

Ну не писать же ей откровения моей жизни на окне, в самом деле.

А потом меня осенило.