Весь день я пыталась осознать произошедшее, но даже к ночи, не смогла поверить в то, что теперь у меня никого нет.

Слезы снова полились из глаз. Всю ночь я проревела в одиночестве, накрывшись одеялом, в зале на диване у ребят.

На следующий день лучше не стало.

И станет ли? Не думаю.

Диана и Саша окутали меня своей любовью и заботой, но я была опустошена и делала все повседневные дела на автопилоте, не замечая их усилий.

Все события были для меня словно в тумане — сборы, поездка, похороны. Помню лишь, что на вопрос Дианы готова ли я ехать, ответила, что поеду попозже сама и уже домой, а не к ним.

Так я осталась один на один с папой. Не знаю, сколько там простояла, но к тому моменту, как почувствовала чье-то присутствие за спиной, пальцы ног уже окончательно заледенели на декабрьском холоде. Я обернулась и увидела его.

Глава 19

Кир

Когда Алиса повернулась и увидела меня, то отскочила назад. Я поднял руки в успокоении и сказал:

— Это всего лишь я.

Слезы катились по ее щекам, пронзая мое сердце.

Она сделала еще один шаг назад.

— Пожалуйста, позволь мне утешить тебя. Ты помогла мне в больнице, позволь сделать то же самое для тебя, Лисенок.

И в тот момент, когда назвал ее этим прозвищем, я тут же пожалел, потому что ее плотину прорвало. Это была последняя капля для нее. Ее колени подогнулись. Я сделал шаг и подхватил ее, обнимая, окутывая своим теплом.

То, что я услышал дальше, навсегда оставит след в моей душе. Она закричала, словно ее ранили. Нет. Даже не так. Это был крик абсолютной агонии. Она рыдала и кричала, сжимая кулаками мою куртку.

— По-почему, Кир? По-почему эт-т-то происходит со-о-о мной? Что я т-т-такого сделала, чт-т-то меня все б-б-бросают? — всхлипывала она.

Я крепче обнял ее и поцеловал в макушку, осознав, на сколько она холодная. Накинув капюшон на ее голову, я ответил:

— Не знаю, милая, но могу сказать наверняка, что ты не заслужила всей этой боли. Мне так жаль. Если бы ты только знала, как мне жаль. Хотел бы я забрать твою боль.

Взяв ее ледяную ладошку в свою, я постарался согреть ее, но надо было как можно скорее уходить отсюда.

— Почему ты здесь одна, Алиса?

Где, черт возьми, все ее друзья?

— Я сказала, что доберусь сама.

— Дай мне свой телефон, — сказал я.

Она без вопросов вслепую нащупала и передала мне телефон.

Я пролистал последние входящие. Моя сломанная рука протестовала против этих движений. Но мне было все равно. Ни за что не отпущу Алису.

— Диана?

Алиса кивнула в мою грудь.

Я набрал номер.

— Милая, ты уже дома?

— Вы, блять, серьезно оставили ее здесь одну? — я поверить не мог. — А если бы меня здесь не было? Она бы замерзла здесь нахрен. Да что вы за друзья такие?!

— Что? Она до сих пор на кладбище?! — завопила ее подруга. — А ты вообще кто такой?

— Кир.

— Ах. Тогда не тебе читать мне нотации о том, что я оставила ее! — заговорила она с презрением. — Мы сейчас приедем.

— Не напрягайся. Теперь она — моя ответственность, — и не дожидаясь ее ответа, я положил трубку.

— Зря-ря ты та-а-ак с ней, — заикаясь сказала Алиса.

— Поехали, малышка, — я обнял ее одной рукой и потянул к выходу, одновременно вызывая такси для нас.

Конечным пунктом поездки был мой дом. Я особо не задумывался над тем, почему повез ее к себе. Это было интуитивное решение. Она не возражала. На самом деле, она вообще не подавала признаков жизни последние 20 минут.

Когда мы приехали, я беспрепятственно завел ее в свою квартиру. Она даже не спросила почему мы приехали ко мне. Я разул ее и раздел.

— Алис, тебе срочно надо в душ, чтобы согреться и помыться после кладбища. Ты справишься сама?

Но, конечно, она не смогла бы справиться, с того самого момента, как я подошел к ней, она не могла сама без поддержки даже стоять, не то, что мыться.

Она покачала головой.

— Я не прочь замерзнуть насмерть.

Я схватил ее достаточно крепко, чтобы она прекрасно ощутила мой захват даже в ее нынешнем состоянии.

— Не смей так говорить, поняла? Ты не умрешь.

Обхватив ее за талию, я понес ее в душ.

— Я помогу тебе.

Она никак не отреагировала, гипнотизируя невидимую дочку на моей груди.

Я усадил ее на закрытую крышку унитаза, а затем стянул ее черную водолазку и расстегнул лифчик, стягивая его с рук.

Не позволял себе смотреть ниже ее плеч. Не типично для меня, но сейчас я должен быть ее поддержкой и опорой, а не козлом пытающимся трахнуть ее. Правда, это не спасло меня от стояка, потому что даже не смотря на ее тело, я знал, как оно выглядит. Хотя, по ощущениям, она явно исхудала за последний месяц.

Быстро — насколько это возможно со сломанной рукой — я стянул одежду с себя. Я бы остался в джинсах, чтобы не сиять своим стояком, но понимал, что одной рукой будет нереально снять мокрую джинсу после душа. Я снова поднял ее за талию и снял с нее джинсы, трусики и носки.

Каждое движение правой руки вызывало жуткую боль, но у меня будет еще время постонать и пожалеть себя. Сейчас главное — она.

— Я могу тебя просто держать, пока ты будешь намыливаться, — предложил я.

— Руки… не слушаются совсем, — пробормотала она.

— Ладно. Хорошо.

Удерживая ее здоровой рукой, я включил душ и нажал дозатор геля для душа.

Гипс наверняка размокнет, но мне опять же было насрать. Если нужно, я позволю еще раз сломать себе руку и по новой наложить гипс.

— Сейчас я буду тебя касаться, но это не для того, чтобы тебя полапать, — предупредил я.

— Мне все равно, — безжизненно ответила она.

Аккуратно и медленно я поднес руку к ее шее и пальцами размазал ароматную жидкость по ее коже. Алиса продолжала смотреть только на мою грудь.

— Алиса, посмотри на меня, — ласково попросил я.

Она послушалась, и я увидел потухшие глаза моей девочки.

— Ты справишься. Будет тяжело, но ты не сломаешься. Потому что ты сильная, — я продолжал пенить гель на ее теле, переходя к груди, но смотря только в глаза. — Пока ты помнишь его, он жив, — вернул я ей ее слова и постучал под грудью слева. —