вы можете сосредоточиться. Удаление шишки, следующий лучший шаг для получения необходимой информации.

Брук кивнула в последний раз, после чего доктор оставила ее наедине со своими мыслями.

Как только она расскажет матери о том, что происходит, она начнет волноваться вместе с ней. Одному Богу известно, что сделают или скажут остальные члены клана Ларсонов. Она еще не была готова к тому, что ее проблеме будет уделено столько внимания, но, как и в случае с операцией, она знала, что не может ее больше откладывать.

***

Когда в дверь позвонили Брук вздохнула и отложила ручку. После плохих новостей от врача ранее в тот же день, она не могла больше выносить драму. Если ей помешал кто-то, кто что-то продавал, у нее может возникнуть соблазн вышвырнуть его из здания. Если она сильнее не сосредоточится на своих обязанностях и в ближайшее время не проверит работы студентов, ее завкафедрой устроит ей из-за этого кровавый ад. Он не был самым понимающим мужчиной и, вероятно, его не волнует то, как тяжело думать о студентах и ​​бумагах, когда у нее в голове были заботы поважнее. Узнав, что ей нужна операция, ее недавнее открытие о том, что у нее плохой вкус в мужчинах, казалось мелочью.

Брук посмотрела в дверной глазок и увидела огромный букет цветов. Похоже, парень, стоявший за ее прозрениями о мужчинах, прислал ей предложение мира после того, как снова забыл о ней еще на две недели.

— Кто там? — закричала она.

— У меня посылка для Брук Дэниелс.

Вздохнув и закатив глаза по поводу того, что была права, она неохотно открыла дверь. За массивным букетом стоял мужчина, на общение с которым у нее сегодня не было ни времени, ни сил.

Брук уперлась рукой в ​​бедро и посмотрела на него.

— Вы только посмотрите, кто здесь. Сварливый медведь наконец-то снова вышел из своей пещеры. Прошло две недели, Дрейк.

Дрейк вздохнул, кивнул и протянул цветы.

— Я знаю. Прости, что не пришел к тебе раньше. Вот… они продержатся дольше, чем розы. Это извинение за то, как я вел себя в последний раз, когда мы встретились.

Брук отвела взгляд и снова опустила руку, чтобы взять у него цветы. Она чувствовала запах его одеколона. Это напомнило ей о том, как он в последний раз появился у ее двери. Это напомнило ей о том, как она спала свернувшись калачиком у него за спиной. Она вздохнула от воспоминаний и своей слабости к мужчине, который пристально на нее смотрел.

— Ладно. Я приму цветы… и, черт возьми, извинения тоже. Теперь, я думаю, мы квиты. Я извинилась. Ты извинился. Теперь можешь идти домой и перестать чувствовать себя виноватым.

Дрейк засунул руки в карманы.

— Я не хочу идти домой. Могу я войти… чтобы мы могли поговорить?

— У меня действительно нет времени. Я проверяю курсовые работы, — сказала Брук, не очень желая к ним возвращаться. Она занималась этим несколько часов, но без особых результатов.

— Что, если я пообещаю не задерживаться надолго?

Брук тяжело вздохнула и отошла в сторону.

— Хорошо. Но мне нужно вернуться к работе в ближайшее время. Я не хочу опоздать со сдачей оценок за свой первый семестр в качестве преподавателя.

Дрейк кивнул, проходя мимо нее. Его взгляд мгновенно наткнулся на папки с последними работами, разбросанные по крошечному обеденному столу.

— Я понимаю, что мой выбор времени как всегда неудачен.

Брук пожала плечами и направилась на кухню. Она наполнила гигантскую вазу, которую выпросила у матери, и открыла цветы. Убедившись, что они будут живы, она обернулась и увидела Дрейка, сидящего на единственном стуле напротив изношенного дивана, который ей оставил Шейн. Она надеялась вскоре унаследовать красный кожаный диван, который ее мать и Уилл сочли слишком ярким для их гостиной в холодных оттенках, что бы это ни значило. Она просто решила, что красный диван будет намного удобнее.

Она медленно подошла к дивану и села.

— Нам действительно не обязательно обсуждать произошедшее. Я на тебя не злюсь.

Дрейк фыркнул.

— Это не обсуждение. Это извинение. Прости, что я был пьян, когда ты пришла ко мне. Сожалею, что выпил тот третий стакан коньяка, потому что я не помню ничего из того, о чем мы говорили, а очень хочется. И Боже, надеюсь, мой храп не совсем оттолкнул тебя от меня. Частично, меня так долго удерживало смущение.

Брук рассмеялась над его скромным объяснением, хотя оно и не было смешным.

— Ты храпишь? Я не заметила. Я подумала, что рядом со мной лежит медведь.

— Это был алкоголь. Однако ты будешь рада услышать, что с тех пор, как ты у нас побывала, мой сын не говорил ни о чем другом, кроме моего храпа.

Несмотря на решение его выгнать, Брук посмеялась над мыслью о том, что Брэндон будет пытать Дрейка из-за храпа.

— Мне очень нравится твой сын. Он делает шикарные блины с шоколадной крошкой.

— Да. Он говорит, что вкладывает в них любовь, — процитировал Дрейк. — Секретный ингредиент Ларсонов, как я слышал.

Очарованная декламацией отца так же сильно, как и декламацией сына, Брук опустила голову и захихикала.

— Боже, как же я люблю, когда ты так делаешь. Хотел бы я понять, как почаще взывать твой смех. — Ее подбородок поднялся, чтобы встретиться с его пылающим взглядом.

— Дрейк… что ты на самом деле здесь делаешь?

— Очевидное. Я все еще хочу тебя… но я также хочу узнать тебя поближе. У меня просто не получается это показывать. Я не играл в любовные игры с женщинами с тех пор, как мне исполнилось тридцать, да и тогда это было не так уж и часто. Когда я встретил свою жену, она пригласила меня на свидание, а не наоборот. Я просто