Эдвард расхохотался.

– Прости, любовь моя. Как я мог так легкомысленно забыть свое место? – Он встал и торжественно ей поклонился.

С чашкой похлебки он подошел к сестре и начал ее кормить. Ребекка, не обращая на него внимания, сердито жевала мясо.

– Но попробовать-то стоило? – ухмыльнулся он. Ребекка бросила в него камешек, но промахнулась. – Смотри, опять наживешь неприятности, – пообещал Эдвард.

Она погрозила ему пальцем.

– Не разочаровывай меня, Эдвард Макклири. Может, я и люблю тебя, но не потерплю, чтобы мне указывали, что и когда я должна делать. И не буду прислуживать тебе в тех случаях, когда ты сам способен себя обслужить. Понял?

– Да, миледи. – Эдвард встал, подошел к ней и поцеловал в макушку. – Однако будут случаи, когда мне придется говорить тебе, что ты должна делать.

Ребекка кивнула.

– Теперь ты прикажешь мне забрать Мэйделин в замок моего отца, а сам отправишься воевать... Правильно я поняла?

Эдвард сел рядом с ней. Он жевал мясо и что-то обдумывал, чувствуя на себе взгляд Ребекки. Наконец он повернулся к ней.

– Вообще-то доехать до места встречи, по пути заехав в замок Кавена, по времени будет то же самое, как если бы мы его миновали. Но тебе тогда не придется путешествовать по лесам одной, и мы разделим на всех тяготы забот о Мэйделин.

– Так, значит, я вам в тягость? – неожиданно раздался голос Мэйделин.

– Нет, дорогая сестричка, я не это имел в виду! – Эдвард потрогал ее лоб. – Добро пожаловать в мир живых, сестра!

– Как ты себя чувствуешь? – подошла к ним Ребекка и протянула Мэйделин миску с маленьким кусочком оленины.

– Все еще голодной. Спасибо. – Мэйделин приподнялась на пледе и стала медленно жевать мясо.

– Скажи, сестренка, это сделал Дункан? – спросил Эдвард и увидел в ее глазах гнев и ненависть.

– Да. Он мечтает убить тебя, Эдвард. Пожалуйста, будь осторожен. Он всегда хотел стать вождем клана, – побледнев, процедила она.

– Не тревожься. У меня есть собственная дьяволица, которая меня защитит, – засмеялся Эдвард, покосившись на Ребекку.

Она предостерегающе зыркнула на него.

– Я все думала, как вы уживетесь друг с другом. Удивительно, что вы оба еще живы, – развеселилась Мэйделин.

– Мы замечательно подходим друг другу, – подмигнул ей Эдвард.

Ребекка вспыхнула и опустила глаза.

– Это меня радует, – кивнула Мэйделин. – Я всегда хотела, чтобы ты была моей сестрой, Ребекка.

– Мэйделин, Руперт до сих пор жив, – прервала веселье Ребекка.

Мэйделин ахнула.

– Ну-ну... это мы скоро исправим. Он взял в плен еще и мать Ребекки. Мы отвезем тебя в замок Кавена для твоей безопасности. К нам присоединилась часть нашего клана. Кстати, Мэйделин, Маккей не убивал нашего отца.

Я в этом уверен.

– Я так никогда и не думала. А семьи преданных нам Макклири защищены?.– Лицо Мэйделин выражало глубокую озабоченность.

– Да, они тоже отправились в Кавены. Теперь и нам туда пора. У тебя хватит сил идти самой? – Задавая этот вопрос, Эдвард смотрел не только на сестру, но и на Ребекку, молча спрашивая ее мнение.

Ребекка неуверенно пожала плечами.

– Я постараюсь. После еды я почувствовала, как ко мне возвращается бодрость. Они ведь меня совсем не кормили. Пока меня держали в темнице, я пила только тухлую воду.

Эдвард с трудом сдерживал ярость. Впрочем, именно она давала ему силы бороться с изменниками. Пока Натан и Мэйделин отдыхали, он завернул в дорогу остатки еды и другие припасы. Ребекка сложила в мешок свои травы.

– Не забудь эти свои купальные листочки, – улыбнулся Эдвард и получил огромное удовольствие, увидев, как Ребекка смутилась и покраснела.

Ребекка шагала рядом с Мэйделин, чтобы в случае чего оказать ей помощь. Ведь сестра Эдварда никогда не признается, что ей необходим отдых. Ребекку раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, ей хотелось поскорее спасти мать, с другой – устроить привал, чтобы дать отдохнуть подруге.

Она была так занята этими мыслями, что оступилась, налетела на камень и вновь ушибла тот же самый палец. Плюхнувшись на землю, она зажала себе рот, чтобы никто не услышал проклятий, которыми она осыпала злосчастный камень и не менее злосчастный палец. Зажав палец рукой, она раскачивалась из стороны в сторону и тихо шипела от боли.

– Вот так-то лучше, – произнес Эдвард, еле сдерживая смех.

Мэйделин бросилась ей на помощь и сердито посмотрела на веселящегося брата.

– В прошлый раз она изливала свою боль в таких словах, что у нас уши горели, – пожал плечами Эдвард, склоняясь к ее ноге. – Эти башмаки не слишком удобные. Где у них верх? Это просто какая-то связка ремешков.

– Летом в них не так жарко, – пояснила Мэйделин.

– Очень хорошие туфельки, – ухмыльнулся Натан, подходя к ним.

Ребекка засмеялась, а Эдвард шутливо ткнул друга в плечо.

– Поднимайся, дорогая. Хочешь быть воином, а сама чуть не плачешь из-за ушибленного пальца! – Одним движением Эдвард поставил ее на ноги.

– А ты старое вредное чудище, – не осталась в долгу Ребекка.

– Нехорошо, Эдвард, – покачала головой Мэйделин. Ребекка, разумеется, не могла упустить случая и ринулась в атаку.

– Я думаю, что ты должен понести...

– Продолжай, продолжай. Вот я оставлю тебя в твоем замке, будешь знать! Хочет, чтобы я ее нес! Надо же!

– Дай мне договорить! Я думаю, что ты должен понести Мэйделин. Она не признается, но, по-моему, ее силы на исходе. Просто она не хочет быть нам в тягость... как ты изящно высказался не так давно.

– Вот черт! – Он подошел к сестре и велел ей забраться ему на спину.

– Нет, Эдвард, со мной все в порядке, – запротестовала Мэйделин.

– Залезай! – раздался львиный рык Эдварда. Ребекке пришлось поспешно зажать себе рот ладонью, чтобы не расхохотаться. Она знала, что Мэйделин обязательно подчинится ему. Его сестра никогда не умела с ним спорить.

Натаниэль наслаждался зрелищем, улыбаясь во весь рот. Когда же Эдвард, насупившись, мрачно глянул на него, он быстро сказал:

– Иду, иду! Кстати, если не хотите путешествовать в темноте, предлагаю поторопиться.

– Прости, Мэйделин, но я и вправду считаю, что тебе пора отдохнуть. – Ребекка, не сдержавшись, хихикнула.

– Ребекка, замолчи! С тобой я разберусь позже. «Разберешься? Берегись! Не то с тобой я разберусь...» – это была строчка из песенки, которую любил напевать Эдвард. Звонкий голосок Ребекки наполнил пещеру нежной мелодией. Она всех успокоила и примирила.