— Ууфф. — Он провел трясущейся ладонью по лицу. — Ты сводишь меня с ума, малыш!

— Ты меня тоже!

Она судорожно дышала и облизывала припухшие губы. Виталик целовался божественно!

— Как думаешь, кто это? — Они оба уставились на телефон, который не думал умолкать.

— Не знаю. — Ниночка беспечно дернула плечиками и тут же принялась натягивать кофточку. Виталик успел раздеть ее почти до пояса. — Кто-нибудь левый. Забей!

— Почему забить? — Он нервно дергал молнию на ширинке, пытаясь застегнуть, но что-то заело.

— Так обеденный перерыв. Никто не знает, что ты тут. — Ниночка фыркнула, потянулась, как сытая кошка, и наморщила носик. — Надо же так было обломать, а!

— Моя машина на стоянке перед офисом. Заткнись, — приказал он и потянулся к трубке. — Да! Слушаю!

Ему успели сказать всего пару слов, но он побледнел так, будто выслушал смертный приговор.

— Да, сейчас иду. Так точно. Хорошо. — Он опустил трубку на рычаг и с ненавистью прошептал в сторону Ниночки: — Ты, дрянь!!! Окончательно решила меня погубить, да?

— А в чем дело?

Она тоже перепугалась, пропустив оскорбление мимо ушей. Ругает — значит, любит. Нина по такому принципу вела отношения. Все же лучше, чем полное равнодушие с его стороны.

— Ирка! Она в кабинете! Вызывает меня! А я весь…

Он подскочил к зеркалу, висевшему на внутренней стороне двери одежного шкафа, принялся поправлять рубашку, гладить себя по голове, стирать что-то с шеи, судорожно, нервно.

— Боишься ее? — фыркнула Ниночка с презрением, уселась на его столе, скрестила ноги. Поиграла кончиками замшевых туфель в воздухе. — Зря боишься, Виталик! Мы скоро ее того, свалим. Борис Иванович сказал…

— Да пошла ты!

Он вытолкал Нину из своего кабинета, который занимал пока как исполняющий обязанности, запер дверь. Побежал в сторону приемной. Почему Ирка вернулась после обеда так рано, можно было только гадать. Обычно она обеденным перерывом никогда не пренебрегала, питалась строго по часам, чтобы не располнеть. Хотя такой стерве худоба до смерти прописана, подумал он с неожиданной ненавистью.

— У себя? — спросил он у Светы. Та чего-то тоже обедать не пошла.

— Да, ждет тебя, — едва кивнула секретарша, что-то распечатывая.

— Одна?

— Нет.

— А с кем? — Он осторожно дотронулся до дверной ручки, будто поворот ее заставил бы сейчас открыться вход в преисподнею.

— Ой, там народу столько. — Света округлила глаза и тут же шикнула: — Иди уже, не отвлекай. Они приказ ждут!

Приказ? Какой приказ? Что за приказ? Почему он прошел мимо него? Он же сейчас зам по персоналу.

Народу столько! Дура лупоглазая! Кроме Ирки было всего два человека. Незнакомый грузный мужик и Лосев, мерзавец.

— Вот знакомьтесь, Борис Иванович, это Виталий Васильевич, исполняет обязанности моего зама по персоналу. Весьма перспективный молодой человек. — Ирка смотрела на него странным замороженным взглядом. — В том смысле, что далеко пойдет.

— Если близко не сядет, — противным хриплым голосом пошутил Борис Иванович, и грузное тело его колыхнулось от смеха.

Виталик онемел. Еще Лосев, урод, смотрел с каким-то тайным смыслом. Они с Нинкой погорели, так? Их сдали? Кто-то видел их?

— Присаживайся, — кивнула Ирина, повернула холеную физиономию в сторону гостя, вежливо улыбнулась. — Надеюсь, инцидент исчерпан, Борис Иванович, и вам все теперь понятно? Иван вам все объяснил?

— Да-да, понял я, — замахал тот руками.

Кисти его были вялыми, белыми, пухлыми, как сдобные булки. Виталик неотрывно смотрел на них. Он, кажется, тоже все понял. Понял, что происходит.

Ирка почувствовала подвох со стороны Нины и обезопасила себя, подключив Лосева, который работал у них программистом. Но почему его? Среди айтишников было много умных парней. Почему Ирка выбрала его? Из-за внешних данных?

Никто не спешил ему ничего объяснять. Виталик сидел на своем месте, как на дьявольской сковородке. Изо всех сил стараясь, чтобы не дергалась щека, что обычно случалось при нервном напряжении.

Зашла Светка с бумагами. Ирка что-то быстро подписала, продемонстрировала Борису Ивановичу. Они пожали друг другу руки, и тот начал прощаться.

— Н-да, если бы не бдительность вашего сотрудника, Ирина Ивановна, пришлось бы нам с вами теперь воевать!

Сожаление, вот сто процентов, сожаление в его голосе прозвучало. А Иркина морда самодовольством светится. Да что, черт возьми, происходит?

Гость вышел в сопровождении Светланы. Они остались втроем: Ирка, он и Лосев. Причем тот сидел гораздо ближе к Ирке, чем Виталик.

— Итак, — ее изящные пальцы с черным лаком на ногтях нервно сплелись, — итак, мальчики, такой расклад… Твоя бывшая подчиненная, Виталий Васильевич, вторично допустила в отчетности ошибку. Причем сделала это умышленно. Я подмахнула, не заметив. Просто все свалилось на меня разом: Кира, Илья. Сначала авария, потом это. В общем, если бы не Иван, мне бы теперь хана, Виталий!

— Молодец, чего там, — похвалил с кислой улыбкой возможного соперника Виталик. — А что он сделал?

— А он ошибку подловил. И установил, когда и кем она была сделана. Доложил мне. И мы с ним провели кое-какую работу. И стали ждать. И дождались-таки!

Он все понял и вспотел до трусов. Нинка спалилась. Их затея с толстым Борей не прокатила. Вопрос, знают ли они, что Виталий был в курсе этой затеи? И еще вопрос, почему Ирина все время говорит «мы»! Она что же, теперь с ним, с Лосевым? А как же он? Усидит ли в кресле, которое теперь греет задом?

— Она доложила обо всем Боре. — Ирка отчетливо выругалась, хрустнула пальцами. Глянула на Виталия со странным холодным вызовом. — Тот принялся совершать некие телодвижения, не оставшиеся для нас незамеченными. Пришлось нам так же суетиться. Предупредительно суетиться. Но сейчас не об этом, Виталий Васильевич.

Его позвоночник превратился в металлический штырь, неподвижный и холодный. Нервные окончания тоже перемерзли. Виталик замер.

— Сейчас о том, что, — они стремительно переглянулись с Лосевым, — мы немного обошли тебя в твоих полномочиях.

— В смысле?

Странно, что язык не отсох, он еще говорить умеет.

— В том смысле, что подготовили приказ об увольнении без твоего участия. — Ее взгляд не менялся, был все таким же странно ледяным.

— И кого же увольняют? — немного вдохнул в него жизни инстинкт самосохранения.

— Твою бывшую подчиненную, я только что подписала приказ. Причем увольняю я ее по статье. По гнилой статье. Вряд ли она сможет куда-нибудь еще устроиться, во всяком случае, в той же должности. Уж извини, обошли тебя. — Она развела руки в стороны, и взгляд ее сделался ехидным, и снова они переглянулись с Лосевым. — Вот, как-то так!